– Располагайся, – сказал он.

Я обвел глазами помещение и увидел два продавленных кресла, топчан и стол.

– За что тебя били? – спросил я, опускаясь в одно из кресел.

– Это слишком длинная история, – махнул рукой парень.

– А разве мы куда-то спешим?

Негр пожал плечами.

– Ну, тогда слушай. Меня зовут Джим. Я сын Джима Глухаря, – парень сделал паузу и странно взглянул на меня. – Отец был глухим от рождения, но у него был дар. Не существовало такого замка, который он не смог бы открыть. Я тоже, – чуть помедлив, добавил он. – Но это же Гарлем, тут все друг друга знают. Так что я вскрывал их до поры до времени и как-то перебивался, но теперь не могу. Все в курсе, что если замок вскрыт без взлома, то это моя работа. Сегодня я это сделал и взял немного денег. Меня выловили. Папаша орудовал за пределами Гарлема, но там я никого не знаю. А у него были информаторы, наводчики.

– И ты ни с кем из них не знаком? – спросил я.

– Папаша не хотел, чтобы я занимался этим ремеслом. Он собирался после школы отправить меня в колледж, но не успел.

– Ты здесь живешь? – спросил я, обведя помещение рукой.

– Скрываюсь, когда припечет. А ты?

– Что – я?..

– Ты ведь не местный, – констатировал Джим. – В Гарлеме все знали Джимми Глухаря, а ты первый раз о нем услышал сейчас. И у тебя акцент. Как ты сюда попал?

– Случайно, – ответил я и, чтобы переменить тему, спросил: – Зачем ты открыл замок, если знал, что сразу подумают на тебя?

– С утра не ел.

– Что думаешь делать?

Джим в ответ только пожал плечами.

Несколько минут мы молчали.

– Я могу дать тебе сотню-другую, – предложил я.

– Спасибо, – сказал Джим.

Когда мы ложились спать, он уступил мне топчан, а сам устроился на сдвинутых креслах.

Утром, открыв глаза, я встретился взглядом с Джимом.

– Что?.. – спросил я.

– А ведь ты не черный, – с удивлением отметил он.

– И что с того? – спросил я.

Джим пожал плечами и переменил тему:

– Ты есть не хочешь?

Я все понял и достал из кармана деньги.

– Можешь пока выйти на крышу, подышать свежим воздухом, – сказал Джим, – Если встать рано, то с нее виден восход, а по вечерам – закат. Закаты здесь – закачаешься! – добавил он перед тем, как закрыть за собой дверь.

И я вдруг сразу проникся к нему доверием. «Это свой парень, – подумал я. – Парень, который замечает закат, не может быть дерьмом. Ведь Чепер тоже любил смотреть на закат. И он был первым, кто показал мне его».

Джим вернулся через час с двумя большими бумажными пакетами.

– Какие новости? – спросил я его.

– Ночной Король принялся за бары. Вчера он разгромил заведение Крота. Меня как раз били там рядом, – сказал Джим, вдруг осекся, а его глаза внимательно ощупали меня с ног до головы. – А ведь ты тоже был там. Я знаю, кто ты. Ты Король и точно не негр!

Я этого и не отрицал, не было смысла. Джим смотрел на меня во се глаза.

– Не могу поверить. Ты поставил на уши весь Гарлем, нагнал на него страху. Кто ты?

– Это слишком длинная история, – сказал я.

– А мы разве куда-то спешим?

Я усмехнулся.

При первых сумерках мы выбрались на крышу. Закат был долгим, и я рассказал Джиму почти всю свою историю, начиная с того момента, как Чепер привез меня на холм смотреть на заходящее солнце, дал мне имя, и я вместо Фашиста стал Вечером.

– Да уж, – заявил Джим, когда я закончил. – Такая вот собачья жизнь! – он немного помолчал, а потом спросил: – Ты не хочешь поучаствовать в одном деле?

– Каком?

Джим некоторое время смотрел туда, где светился огнями Бронкс, а затем произнес:

– У меня есть мечта, – глаза его при этом блеснули. – Когда отец умирал в больнице, он мне сказал: «Джим, у тебя нет мечты. Это плохо. У настоящего человека должна быть мечта, иначе ему не подняться над собой. Так и будет плавать среди дерьма. Я хочу подарить тебе мечту».