Потом я набрел на станцию подземки и спустился в нее.

К мосту мне удалось попасть только в сумерках. Он черным угловатым скелетом маячил впереди. Чтобы добраться до него, нужно было пересечь пустырь, примыкающий к реке, тусклой серой лентой текущей к океану. Вокруг не было никакого жилья, только вдалеке горели окна двух небоскребов, а возле моста светилось пламя небольшого костра. Похоже, те, о ком говорил шкипер, были здесь.

«Странные типы эти ребята, – подумал я, направляясь к костру. – Зачем им здесь собираться и тем более ночевать, если они уже давно не бродяги?»

Достигнув примерно середины пустыря, я вдруг услышал нечто знакомое и сначала не поверил своим ушам, но, пройдя еще с десяток шагов, напряг слух и понял, что не ослышался. Впереди, у костра, хором под гитару старательно выводили романс «Гори, гори, моя звезда».

Я подошел еще ближе и увидел лица, черные, желтые и белые, полный интернационал, всего девять человек.

Я во все глаза смотрел на эту разномастную капеллу, которая дико искажала русские слова, но выводила романс с таким чисто русским надрывом, что становилось не по себе. На меня они не обращали ни малейшего внимания, а когда закончили петь, один из них, невысокий мулат с шапкой жестких волос, спросил:

– Эй, парень, что тебе здесь надо?

– Мне нужен Луис, – ответил я.

– Ну, допустим, я и есть Луис. Что дальше?

– Говорят, ты хорошо знал Морозника.

– Здесь все хорошо знали Саню, и что с того?

«Саню», – усмехнулся я про себя и сказал:

– Он мне нужен.

При этих словах в мою сторону обернулась вся банда, а Луис отложил гитару и подошел ко мне ближе. Он долго рассматривал меня, а потом произнес:

– Этой песне, что мы сейчас пели, научил нас Морозник, но это не главное, поскольку кроме этого он научил нас многому другому, благодаря чему мы не подохли, как крысы в своих норах, от наркотиков, спиртного и тоски или просто не замерзли холодной зимней ночью, благодаря чему мы вместе. Но и мы не можем найти Саню. А ты… ты что, хорошо его знал?

– Нет. Даже никогда не видел, но хочу его найти.

– Зачем он тебе?

– Ты не поймешь. Я тоже русский.

– Русский?! – в карих глазах мулата мелькнуло удивление, и он повернулся к своим. – Это русский. Он хочет найти Саню.

Послышались несколько удивленных возгласов.

– Ребятам нравится, что ты хочешь найти Саню, – сказал Луис, когда присутствующие, потеснившись, освободили мне место возле бочки с костром.

– Ты можешь рассказать мне о нем, о том, чему он вас научил? – спросил я.

Луис, прежде чем что-либо произнести, какое-то время рассеяно смотрел поверх моей головы.

– Это странная история о русском парне, который появился в Нью-Йорке несколько лет назад, – наконец, сказал он, – и смог обосноваться в Гарлеме, а это не шутка. Там не каждый негр выживет. Ты можешь в нее не поверить. Так что для начала я расскажу то, чему он нас научил. Я из Гондураса. Моя мать была очень набожной женщиной. Она водила нас в церковь. И мы все вместе – она, я и мой брат – просили Бога о лучшей доле. Но он нам не помогал. Мать так и умерла в нищете, а мы с братом уехали в Америку, но и здесь нам не везло. Мы были бродягами, пока не встретили Саню Морозника. Он нас многому научил, как и всех этих людей, – Луис обвел рукой друзей, сидящих вокруг костра. Он учил нас, что мир и все, что в нем находится, есть энергия, и мы тоже. Все, что окружает каждого из нас – хорошее или плохое – есть продукт воображения его собственного мозга. Он говорил, что человек к двадцати пяти годам – это сосуд, полный всякого дерьма, и потому он сам виноват во всех своих напастях. Ведь подобное притягивает подобное. А Бог любит всех, но Он не может втиснуть в тебя свою божественную любовь, поскольку ты полон дерьма, и там нет места для Его любви. Каждый должен сам очистить себя, ибо Бог не может этого сделать за тебя. И только тогда войдет в тебя Его сияние, и ты станешь счастлив. Вот так говорил Саня. Сначала мы не верили ему, но один раз он вылечил моего брата, когда тот заработал воспаление легких, проспав пьяным ночь на сыром асфальте. Потом, когда мне предложили работу, Морозник сказал, чтобы я отказался от нее. Я с большим трудом заставил себя это сделать, уже утром, когда надо было выходить. Я и еще шесть человек должны были зачищать трюмы на танкере. Это была хорошая работа, за нее много платили. Так вот, все шесть погибли в тот же день. Трюмы танкера как следует не провентилировали, там остались пары, которые и взорвались от случайной искры. Вот тогда мы и поверили ему. Еще был случай с Ченом. Он помог ему вернуть девушку. Морозник научил нас, как избавляться от дерьма в себе. Он говорил, что если мы не сделаем этого, то будем бесконечно ходить по кругу, а все неприятности, которые преследовали нас, будут с каждым витком усугубляться.