На лбу выступил пот, и все же Яссен наслаждался происходящим. Эта пляска заставила его вспомнить, что такое жар боя. Восторг нанесенного удара. Пульсирующий в жилах адреналин.

Да, он раскаивался в том, что делал для арохассинов. «Но нет ничего, – думал он, глядя, как Ферма, пригибаясь, уходит от очередного удара, – способного превзойти азарт схватки».

Песок снова загудел, вздымаясь столпами. Ферма тенью скрылась за одним из них, только волосы свистнули. Яссен стал осторожно обходить песчаную колонну, и вдруг Ферма напала на него со спины. Волосы резко и с силой полоснули его по правому плечу.

В обожженной руке вспыхнула боль. Яссен как мог сдержал крик и нырнул за колонну, чтобы избежать очередного удара. Ферма развернулась, и он заметил, что ее дыхание стало тяжелее, а движения – медленнее.

Яссен подпустил ее поближе и вдруг схватил за руку. Ферма удивленно ахнула, но остановиться и вывернуться уже не успевала. Яссен поднырнул под копошащиеся волосы и мощным апперкотом угодил Ферме точно в челюсть. Юми рухнула на песчаный пол, и звякнул гонг.

– Раунд! – объявила распорядитель арены.

Яссен тяжело дышал, а юми тем временем поднималась с пола. Вид у нее был ошеломленный, а взгляд пылал злостью.

– Мы с тобой одинаковы, – тихо, чтобы никто, кроме нее, не слышал, сказал Яссен.

– Ничего подобного, – гневно возразила Ферма.

– Мы оба воины. И у нас общий интерес – благо Раванса.

– У тебя только один интерес – свой личный, – прошипела юми, усмиряя волосы.

Дверь открылась, и на арену вышла Элина.

– Спасибо, Ферма, ты свободна, – сказала принцесса. Она тоже облачилась в магнитотрико, подчеркивавшее упругие груди и бедра, а также крепкую мускулатуру. – Дальше я сама.

В суровом взгляде Фермы читалась молчаливая угроза. Он не посмеет тронуть принцессу, а если оставит хоть царапину – жестоко поплатится. И Элина это знала. Взгляд ее темных глаз был холодным и злым. Она определенно намеревалась сделать Яссену как можно больнее, а ему оставалось лишь покорно сносить удары.

Юми, ковыляя, покинула арену, и Яссен остался один на один с будущей королевой Раванса.

Противники поклонились друг другу. Ударил гонг, и Элина тут же вскочила. Только не грациозно и ловко, как Ферма, а стремительно и с хирургической точностью движений.

«Мать моя золото, она владеет унсунгом!»

Яссен знал эти стойки, когда вес тела удерживается не на пятках, а на носках. Однако кружение принцессы по арене напоминало еще и танец. Песчаный вихрь на ветру. Ноги двигаются легко и быстро, руки подняты и напряжены. В одно мгновение она готова отскочить, увеличивая дистанцию, в другое – рвануться вперед и заехать коленом в челюсть.

Яссен встряхнул и размял кисти. Обожженная рука по-прежнему ныла, а от локтя расползалось онемение. Он понимал: Элина ищет возможности нанести удар, как и он только что в схватке с Фермой.

Их взгляды встретились, и время на мгновение прекратило свой ход. Глаза Элины пульсировали холодной яростью, будто готовые вспыхнуть угольки. Но было в них и кое-что еще. Страх.

Всякий боец перед спаррингом нервничает, а кто утверждает обратное – врет. Однако нервничать не значит бояться. Страх – удел солдат, воров, убийц. Вися на уступе над бушующим морем, Яссен чувствовал именно страх. Боятся те, кому есть что терять.

А что боится потерять наследная принцесса Раванса?

Песчаные столпы гудели и вихрились. Яссен сделал обманный шаг влево – настолько очевидный, что, когда Элина возникла справа, он едва успел приготовиться к удару.

Прямой рукой она врезала Яссену по ребрам, отчего из легких вышибло воздух. Он отпрянул. Песок, шипя, осыпался. Элина пошла в наступление, Яссен откатился в сторону. Принцесса двигалась легко и уверенно. Яссен попытался ее упредить, схватив за руку, но она распознала маневр и коленом блокировала выпад.