Стены главного зала резиденции были щедро задрапированы дорогими тканями, выгодно оттеняющими римские напольные вазы. Вокруг невысоких и небольших по размерам столиков, тоже римского образца, лежали уютные разноцветные подушки. При этом столы располагались в противоположной стороне от центральной, торжественной части зала, где высился трон Хильперика – настолько древний, что, видимо, принадлежал еще его славным предкам нибелунгам, населявшим некогда территории Бургундии и Савойи.

Сам же хозяин, в белой тунике и красном шерстяном плаще, подбитом мехом рыжей лисицы и скрепленном большой драгоценной брошью, уже восседал на троне, взирая на гостей сверху. Голову его венчала диадема, выполненная явно очень искусным ювелиром.

«Мужская диадема знатных готов, – пронеслось в голове Хильперика. – Теперь ясно, отчего бургунды ведут себя столь дерзко… Стало быть, король Хильперик II и король остготов Теодорих Великий обмениваются подарками, а возможно, и послами! И это несмотря на то, что король остготов женат на Альдофледе, родной сестре Хлодвига…»

Обратив внимание на распятие на стене позади трона, Гунтрам понял, что Хильперик, а значит, и его двор, принял христианство римского обряда, отрекшись от Великого Логоса. «Что ж, по крайней мере, буду знать, с чего начинать “торговлю”, – пришел к резонному выводу посол. – Наверняка ведь препятствием к свадьбе может послужить разница в вероисповеданиях».

Гунтрам и его свита преклонили колена и приложили правые руки к сердцам, приветствуя королевскую особу по франкскому обычаю. Хильперик благодушно кивнул. Свита, окружавшая его трон и облаченная в туники и подбитые мехом плащи разных оттенков, тоже почтительно поклонилась.

– О, король Хильперик, владыка бургундских и лотарингских земель! Я – советник Гунтрам, посланник короля франков Хлодвига, приветствую вас от его имени! И в знак искреннего почтения и заверения в самых дружеских намерениях уполномочен передать вам дары своего короля. Нижайше прошу, владыка Бургундии, принять их!

По жесту посла два молодых воина-франка поставили к ногам Хильперика внушительных размеров сундук и откинули крышку: восторженным взорам короля и его свиты предстали необыкновенной красоты сокровища, добытые франками при взятии Тулузы.

Гунтрам же, не давая Хильперику и его вельможам возможности опомниться, хлопнул тотчас в ладоши, и к трону приблизились еще два франка. Один из них держал на вытянутых руках дивной красоты женский плащ, расшитый серебряной нитью, украшенный драгоценными камнями и подбитый мехом молодой рейнской рыси, а другой – маленькую подушечку с размещенной на ней огромной драгоценной брошью-фибулой.

– О, могущественный владыка Бургундии! Мой король Хлодвиг передал дары и для вашей прекрасной дочери Клотильды, слава о красоте и добродетели которой достигла и наших земель.

Как человек, умудренный жизненным опытом, Хильперик сразу смекнул: похоже, речь пойдет о сватовстве.

Тем временем вельможи из его свиты с почтительными поклонами приняли из рук франков подарки для принцессы. Сам же Хильперик, доселе хранивший молчание, наконец молвил:

– Передай королю Хлодвигу мою благодарность и глубокую признательность за столь изысканные дары! Их красота позволяет надеяться, что между нашими народами и впредь сохранятся добрососедские отношения.

– О, безусловно, повелитель! Примите от имени моего короля заверения, что мы тоже чистосердечно желаем мира и благоденствия как бургундам, так и франкам, – высокопарно ответствовал посол. – Для того, собственно, и прибыли к вам с важной и ответственной миссией.