«Николай Иванович! Вы простите нас за то, что сегодня только чаем можем угостить», – смущенно говорит Оля. «Да у нас с собой всё, что надо, есть к чаю, – отвечает Николай Иванович и ставит на стул большую сумку. – А ещё я должен передать тебе, Оля, и всем вам вот эту материальную помощь. Её собрали для вас сотрудники милиции. Поверьте, я ни на кого не давил. Всё от души! Думаю, что деньги вам нужны сейчас, – Николай Иванович передал пакет с деньгами Оле и продолжил. – Пока я от радости не напился и совершенно трезв, хочу с тобой, Оля, поговорить о серьёзном. Дело в том, что многие люди нашего города хотят помочь тебе. Что нужно в первую очередь? Мне кажется, этот дом нуждается в большом ремонте или даже реконструкции. Давай воспользуемся предложениями и сделаем для вас достойное жильё. В ближайшие дни я пришлю сюда проектировщиков. Пусть специалисты посмотрят, потом решим. Договорились? А теперь приглашай за стол».

Из сумки, как из скатерти-самобранки, появляются такие вкусности, что у всех слюнки потекли. В расставленные гранёные стаканы полилось шампанское. Застолье, которого давно, а может, и никогда не было в зелёном доме, началось и с промежутками продолжалось почти весь светлый день. Лишь к вечеру гости собрались уходить. «Олечка! Вот номер моего телефона, – сказал Николай Иванович, протягивая свою визитную карточку, – если какие проблемы будут, позвони обязательно в любое время» – «Да-да! Позвони, если он не занят будет на работе, – перебила мужа Нина и, записывая на визитке свой телефон, продолжила. – Олечка! Мои ребята разъехались по стране, оставили нас с Колей одних. Ты для меня теперь, как дочка. Всю жизнь мечтала о девочке – а рожала пацанов. Ты молоденькая, а надеть нечего. Так нельзя. Завтра мы с тобой едем в город. Приведём тебя в порядок. А Пальма пусть пару дней поживёт у вас. Нам давно внуки нужны, пусть хоть от неё будут».

Гости уже давно уехали, а семья всё не успокаивалась. Николай Иванович одним днём решил почти все проблемы, которые терзали душу и Оли, и мамы Любы. И все эти проблемы сводились к одному – нехватке денег. Что греха таить, эту проблему мы знаем абсолютно все. Сколько великих планов так и остались планами, мечты остались мечтами, потому что нам свойственно хотеть большего, мечтать о большем. Совсем другое дело в этом случае. Оля ещё практически не работала, а зарплаты мамы Любы не могло хватить на всех. А потому и не было цены тем деньгам, которые принёс Николай Иванович.

Приближался юбилей мамы Любы. Через месяц ей исполнялось пятьдесят пять. Люба ни одного дня не собиралась больше работать и уже написала заявление об увольнении в связи с выходом на пенсию. Родственников у неё никогда не было, они все погибли при ужасном землетрясении, и у Любы к судьбе были свои счёты. Оля, её дети стали для Любы родной семьёй, ближе которой и быть не могло. Только одно изменение непременно ожидало Любу. Теперь Оля будет её называть мамой, а для Наташи и Ромки она вдруг стала бабушкой. Да и ладно…

«Наташа! А ему не больно?» – спросил Ромка, показывая ей на любовные утехи Антея и Пальмы. «Какой ты ещё дурак, Ромка, – ответила сестра, дёргая его за вихры. – Нечего пялиться, мал ещё».

Дети сегодня встали раньше всех. Спит мама Оля, спит и бабушка Люба. Как будто сегодня кормиться никто не собирается. Только Самсон крутится возле ног, не давая пройти, всем своим видом показывая, что в этом деле для него выходных не бывает. Наташа и Ромка стоят, облокотившись на перила, на веранде и смотрят во двор и вдаль. Тут всё очень красиво, но сегодня весь двор занят Антеем и Пальмой, а подглядывать за чужой любовью нехорошо, и поэтому ребята больше смотрят в небо. Солнце уже поднялось высоко и со своей высоты наблюдает, как большая серо-чёрная туча и ветер выясняют отношения. С раннего утра казалось, что победит туча, и день будет дождливым, но теперь, похоже, ветер взял верх и уносит остатки тучи за горизонт.