– До завтра? – уточнила девушка, и Азраил, недолго думая, кивнул.

Но ни завтра, ни через неделю они не встретились. Как раз на следующий день после свидания в лесу Марта слегла с головной болью. Марта таяла на глазах, заходилась в кровавом кашле, и чем сильнее пытался помочь ей Азраил, тем хуже ей становилось. Она исходилась в крике от боли, и Азраилу ничего не оставалось, как уйти.

Он убежал далеко в лес, закрылся в заброшенной хижине и, пытаясь унять нервы и перестать рыдать, схватился за свой меч, начав крушить всё подряд, пока не пришёл к мысли, что уничтожить он должен себя. Стены и пол хижины залила кровь ангела. Азраил был не в себе и, крича от боли, продолжал калечить крылья, пытался отрубить их.

За этим занятием его Кристенсен и застал. Он по своей любимой с детства привычке прогуливался в лесу, в этот раз один, без Марты. Направился в сторону заброшенный хижины, а там увидел это.

– А-а-а-а-а!

Пол, стены – буквально всё обагрилось кровью ангела, который, казалось, выжил из ума и, крича от боли, продолжал себя калечить.

– Она… у-умерла… из-за… м-меня. Я не хотел, чтобы всё так вышло. Не подходи, человек!

Кристенсен так и продолжал стоять в дверях. После встречи с крылатым ему стало нездоровиться, а после того, как он увидел предсмертные муки своей служанки Марты, которая путалась с этим чудовищем, Кристенсен боялся лишний раз дотронуться до него, зная, что может произойти потом. Но болезнь в его теле уже развивалась, о чём пока Кристенсен не догадывался.

– Возвращайся к себе, пока не нарвался на охотников, – посоветовал Кристенсен. – Марта перед смертью проболталась про тебя. Ты стал бы ценным трофеем для местной публики. Тебя ищут, и даже не сомневайся – найдут. Живым или мёртвым, не важно. Люди напуганы, они хотят твоей крови.

– Я… х-хочу уйти в небытие… – простонал ангел, теряя сознание.

– Ты что, не вздумай мне тут умирать! Вставай, говорю тебе! Возвращайся к своим, а я задержу охотников.

А он и не умер. Не беря в расчёт изуродованные крылья, Азраил остался жив. Очнулся уже в темнице. Раненого и истекающего кровью ангела сразу же отправили в деканат. Отчислять не стали, но сделали запись в личное дело, которое в дальнейшем могло повлиять на распределение по службе.

* * *

– С Азраилом произошла неприятность. Похоже на чью-то глупую шутку. Так его жаль, – покачал головой Рафаил, сидя с друзьями в беседке у распределительного корпуса.

– Чудо, что его не отчислили. Люцифер сбежал из канцелярии, Азраил выжил из ума. Кто дальше? – озадачилась Веста. – Мне не нравится то, что происходит.

– Ещё скажи, что нас сглазили, – усмехнулся Миниэль, ровной стопкой складывая листочки преддипломной практики.

Когда беседка закачалась из стороны в сторону, ангелы не бросились в панику. Облакотрясения здесь происходили с периодичностью раз в несколько месяцев и воспринимались жителями небесной канцелярии как должное. Но когда друзья оказались в кромешной темноте, Миниэль произнёс:

– Ещё не время паниковать? А то очень хочется.

– Тихо! Это что такое? Это же крылья! – сообразил Михаил, который до погружения во мрак отмалчивался и втыкал в свою коробочку с запятыми.

Темнота в одно мгновенье сменилась ослепляющим светом, который отражался от купола учебного корпуса и больно резал по глазам.

– Эй, двуногие, передайте кое-что в деканат от Азраила, – пробасил трёхголовый дракон, бросая в ангелов папкой с документами.

– Здесь тебе не доставка почты! – встала в позу Веста, и две зубастые чешуйчатые головы, сверкнув блестящими зелёными глазами, опустились к ней. Веста уже не выглядела такой смелой, как раньше. – То есть, почему Азраил сам не соизволит нас попросить лично?