– «Книга». Дэв читал ее, может, заберете ее вместо меня?
– Книга? А, та самая «Книга». Неинтересно. Даже если Дэв действительно читал ее, в печатном слове нынче мало силы. Приступим к практике? Или ты выбираешь сопротивляться и голодать?
Меркурий задумался. Времени мало. Пленители не отпустят. Станешь сопротивляться, просидишь день, два без еды, так и помрешь от голода. И к Дэву не успеть, если тут просидеть. А Светлана, она ведь просила дойти. Поскорее сделаю то, что они хотят, и уйду.
– Что нужно делать? – Меркурий вдохнул отрывисто, руки похолодели.
Бритоголовый достал изнутри одежд серебряную табличку и положил на пол перед Меркурием. Расстоянием на сантиметр от каждого края табличка продавлена на два миллиметра вниз. Получалась монолитная рамка. Внутри рамки пусто – нет текста.
– Сюда извлечем слова.
– Мне повторить слова Дэва, что я услышал?
– Нет, – ухмыльнулся бритоголовый. – Слова выйдут из тебя сами. Тебя нужно подготовить для процедуры. Вытянуть антенной.
Речь его магнитом тянет и туманит, и съедает, и сознание твое потеряет, потеряет…
Директива
Отмена
Возобновление
Таблички на стенах казались Меркурию живыми по сравнению с той, что лежала перед ним.
– Тишина! – сказал бритоголовый.
Меркурий услышал в голове: «Шум».
Бритоголовый глубоко вдохнул и резко на выдохе:
– Тишина!
«Шум».
Пленители в круге подхватили вместе с бритоголовым:
– Тишина!
«Шум», «Шум», «Шум».
Мысли Меркурия застыли. Тишина была громкой, противной, чужой, а шум тихим, родным, приятным.
Меркурий понял, что не может сопротивляться. Голос управлял им. Звук позволял ему действовать самостоятельно, но на деле звук управлял им и мог заставить его сделать что угодно в любой момент. Бритоголовый ранее только играл с ним, проверяя силу своего влияния.
– Тишина!
В соединении голосов, в оттенках бессмысленных по отдельности звуков Меркурий считал смысл. Между звуками существовали ячейки тишины. Произношение слова облачало тишину в форму. Меркурий четко различил границу каждого звука и погрузился в тихую полость. Там лежало сообщение бритоголового пленителя:
«Двойственность – путь к чтению мыслей. Ты говоришь одно, а думаешь другое. Ты обесцениваешь сказанное, но придаешь смысл подуманному».
Меркурий крикнул:
– Тишина!
Эйфория от произнесения слова вместе со всеми. Теплое чувство. Принятие всего на своих местах.
«Шум», – отразилось в сознании.
«Когда мысль приобретает личный вес больший, чем слово, образуется брешь. Ты пронзаешь брешь мыслью, и она проникает в чужое поле. Так ты стреляешь образом, и тебя слышат».
– Тишина! – повторили все.
«Шум».
Мгновение. Меркурий почувствовал, как слово «тишина» оказалось беззвучным, а слово «шум» ударило изнутри головы подобно латунному колоколу.
«Когда нащупаешь границу, остается с решимостью прорваться».
– Тишина!
«Шум».
Звон вылетел за пределы колокола и затянул Меркурия за собой. Сверкнула серебряная табличка. Меркурий схватил молнию и отправился куда-то, держась за ее хвост.
Меркурий оказался на четвереньках на холодном каменном полу. Текстура камня простая и примитивная. Меркурий вглядывался и замечал все больше деталей, пока не различил две белые ступни в золотистых сандалиях.
Меркурий поднял голову. Дэв стоял перед ним, но лица его не было видно, вместо него сгусток сияющего желтым тумана.
– Дэв, – Меркурий выдохнул и поднялся на ноги.
Туман начал уплотняться и превратился в маску. Угловатое лицо с опущенными вниз уголками рта. Дэв заговорил:
– Сознание плетет реальность, потому что у него нет выбора. Послушай меня. Выбора нет ни у тебя, ни у меня. Я – твой символ освобождения. Я хочу быть свободным, потому что ты стремишься к свободе и признаешь ее самой великой ценностью.