Вот так. Теперь немного силы – и активируем звезду. Я никогда не делала этого самостоятельно, да еще в полевой обстановке. Без накопителей, без нужных реактивов, даже без конспекта под рукой. И не знала, насколько это сложно. Хорошо только, что мне больше почти ничего не надо было делать. Ни говорить, ни двигаться – вообще ничего. Просто стоять столбом – и отдавать звезде силу, пропуская ее через себя. Ощущения оказались, будто я попала на дно Марианской впадины без водолазного скафандра. Когда все закончилось, я медленно осела на песок. Сил не было даже на то, чтобы посмотреть на кусок ткани с вычерченными на нем значками. Давно я себя так плохо не чувствовала!

Тёрн, умница, кое-как напоил меня водой, а потом уложил на лапник и укрыл своим плащом.

– Спи, – приказал он. – Все остальное подождет.

И я провалилась в глубокий кошмарный сон. Когда я проснулась, было еще темно. Тёрн сидел рядом и держал меня за руку.

– Ну, как ты, малыш? – неожиданно ласково спросил он.

– Отвратительно, – призналась я. – На редкость отвратительно. А что с моими расчетами?

– Вот твоя ткань! Никто ее не трогал!

Тёрн развернул у меня перед носом кусок ткани с моей кровью. Я прищурилась и принялась разглядывать символы.

– Интересное кино! Коэффициент Редвана – единица.

– И что? – не поняла Эля.

– Почти ничего. Просто мы в нашем родном мире. То есть в вашем родном. До моего тут еще пилить и пилить. Это-то и странно! Я столько сил затратила – и всего лишь на перемещение из одной точки в другую?! Обычно я покруче бываю!

Тёрн пожал плечами, пока не находя ничего странного. Я же продолжала изучать знаки на тряпке. И с каждой минутой мне становилось все хуже и хуже.

– Ребята и зверята, вы представляете, какой сейчас год?! – вопросила я. – По моим скромным прикидкам – сто пятьдесят пятое тысячелетие! Точнее я не определю, но и Тьма с ней, с точностью! Еще не дошло?!

До Эли, похоже, не дошло. Тёрну и не потребовалось – достаточно было просто влезть в мою голову. Но из вежливости он уточнил:

– Мы провалились в прошлое больше чем на тысячу лет?

– Точно, – вздохнула я. – Это – прошлое вашего мира. Представляете, что это означает?! Ходить по струночке, контакты с населением ограничить, не дышать и не говорить лишний раз. Прошлое – штука такая. Один раз дернешь лапой не в том месте – и Менделеев не родится.

– Кто такой Мен… делай… – не поняла Эля.

– Неважно, – отмахнулась я. – Важно то, что если мы не будем осторожны, то можем и не родиться. Во всяком случае – вы. Я-то из другого мира. Но даже если и так – мне не хотелось бы расставаться с одним черноволосым элваром. Ну просто очень не хотелось бы.

– Мне тоже не хотелось бы умирать, – улыбнулся Тёрн. – Ёлка, можно я тебя поцелую?

Я пожала плечами.

– Тёрн, будь человеком! Сперва дай мне хотя бы пару глотков воды, а потом можешь и поцеловать. Даже два раза.

– Ловлю на слове, – согласился элвар. И протянул мне флягу с водой.

Вообще-то все сказанное прозвучало исключительно для Эли. Чтобы боялась и не удрала. А я особенно не страшилась действовать в прошлом. К нам в Универ последнее время шел поток книг о «попаданцах». Мы читали с удовольствием. А то! Такой юмор!

Попадаешь ты в прошлое родного мира – и начинаешь его менять! А потом попадаешь обратно в будущее, а там – сплошная лафа!

Вот ведь ахинея!

Так – не бывает. Бывает немного по-другому. Миры многовариантны. Вот и все. Есть мир, где ты пошел налево, есть – где ты пошел направо. Общее число миров – бесконечность. Попасть в прошлое действительно можно. Как и в будущее. Но!

Изменить его невозможно – для своего мира. Ты можешь сделать многое. Предотвратить войну. Или развязать ее. Все так. Вроде бы история поменяется. Но не для твоего родного мира. Он будет существовать параллельно. А ты создашь еще одну ветку вероятностей. И попадешь соответственно в созданное будущее. А параллельно и рядом будет существовать отросток мира, из которого ты и вышел. И там ничего не изменится. Увы.