Выйти мне удалось лишь через несколько минут, когда ноги вновь согласились держать меня. У входа в ванную меня встречала вся моя обеспокоенная семья, Тани нигде не было видно.

– Как ты? – поинтересовалась мама.

– Отлично, – с улыбкой на лице соврала я. Взглянув на часы, мне стало ясно, что мое отсутствие продлилось примерно двадцать пять минут. – Наверно, что-то на завтрак не то съела.

Дети успокоились, родители сделали вид, что успокоились, и все разошлись по своим делам.

– Ты ведь врешь? У тебя был приступ? – серьезно глядя на меня, спросил Максим.

– Я научилась чувствовать их приближение и справляться с ними, – заявила я, желая побыстрее избавиться от его компании.

– Прости, что привел её без предупреждения, но вам нужно было познакомиться…

– Ну, вот и познакомились, – перебила его я. Нежелание мужа попытаться спасти нашу семью, просто вычеркнув меня из уравнения, привело меня в бешенство. Все случилось внезапно, я не ожидала второго приступа подряд, все мое внимание было обращено в тот момент к Максу и его новой пассии. Тьма не наползала потихоньку, я просто рухнула в нее, как в ловко замаскированную ловушку. Пол ушел из-под ног, и я оказалась на каменистой равнине, и со стороны горных хребтов на горизонте в мою сторону неслись страшные кровожадные чудовища…

От того приступа, что внезапно настиг меня дома, я очнулась только в больнице под действием успокоительных. Я не успела попрощаться ни с детками, ни с родителями, ни толком объясниться с мужем.

Как же гадко было видеть мелкую сеть трещин на потолке, похожую на паутину, в отсветах фонаря с больничной ограды. За окном была ночь. Знакомый больничный запах бил в нос и по моему самолюбию. Я была так зла на себя и на мужа за то, что позволила ему вывести себя из равновесия. Весь труд последних недель свёлся на нет лишь из-за появления на пороге моей соперницы.

Рядом раздался жуткий звук, понадобилась секунда, чтобы понять, что это храпит Нинка.

Слезы буквально брызнули у меня из глаз, горло свело, моё тело затряслось, паутина на потолке поплыла и начала превращаться в звериную пасть, которая медленно раскрывалась, обнажать длинные острые зубы и вдруг бросилась на меня. Я почувствовала новое для себя ощущение – острую боль в груди, как будто в сердце попал клык моей воображаемой зверюги. Я провалилась в пустоту.

Рядом с местом, где я лежала, раздавались тихие неровные шаги, кто-то что-то тихо делал. В теле была давящая изнуряющая слабость, открывать глаза вовсе не хотелось. Тут возник ещё один звук, четкий, ритмичный: «Пик-пик-пик».

Шаги стали чаще и начали удаляться.

– Катя, позови Петра Ивановича, пациентка просыпается, – раздался женский голос, видимо, из-за двери. Значит, я была в больнице. Но голоса медсестры я не узнала. Сделав над собой усилие, я решилась приоткрыть глаза. Свет был яркий, дневной, и лился он из большого пластикового окна. Вокруг мигало много странных аппаратов, провода от которых тянулись ко мне. В двери показался мужчина в белом халате, средних лет, худощавый, темноволосый. Больше ничего рассмотреть я не смогла – глаза самопроизвольно закрылись.

– Здравствуйте, Кира Юрьевна, меня зовут Петр Иванович, я ваш лечащий врач, – быстро забормотал тихий мужской голос. – Вы меня слышите?

– Угу, – тихо промычала я.

– У вас в момент очередного припадка случился сердечный приступ. Сейчас вы стабильны, Кира, но я настоятельно рекомендую вам как можно меньше волноваться, – врач сделал паузу, затем продолжил: – Скоро подойдет ваш психиатр, Павел Олегович, а пока отдыхайте. Старайтесь без надобности не двигаться, – вновь пауза. – Кира Юрьевна, вы поняли то, что я вам сказал?