Валя намеревалась изучить журнал вдоль и поперек и в течение дня обзвонить целый ряд подходящих заведений. Она не сомневалась, что уже завтра, максимум послезавтра, работа будет у нее в кармане.

Докрасна растершись полотенцем, Валя вернулась в комнату, натянула старенький ситцевый халатик, переплела косу и отправилась в кухню.

Тарелка с картошкой уже стояла на столе. Рядом лежала вилка. Валя пошарила глазами в поисках хлеба, но его не оказалось.

– Ешь и пей, – Евгения Гавриловна придвинула к ней чашку с чаем, – можешь сахар взять в сахарнице, только немного. Мне пора на работу, ключ я положу в прихожей на тумбочку. Гляди, не потеряй.

– Разве вы работаете? – удивилась Валя, принимаясь за еду.

– А как же! Тут все работают, не то что у вас. Нянечка я в поликлинике. Карты больным выдаю. Сегодня вот из-за тебя договорилась, что опоздаю малость, а так к восьми часам, как штык, каждый день. – Евгения Гавриловна скупо улыбнулась и выпрямила без того безупречно прямую спину. – Ну, я пошла. Да, и помни: позже девяти домой не возвращайся – я в полдесятого спать ложусь.

– Не буду, – пообещала Валя с набитым ртом.

Тетка ушла. Картошка, приготовленная ею, оказалась на удивление вкусной, Валя даже позабыла про отсутствие хлеба. «На обратном пути от метро зайду в магазин, куплю буханку черного и что-нибудь к чаю», – решила она.

Поев, Валя вымыла за собой посуду, переоделась в джинсы, только кофточку сменила на майку. Достала из кошелька еще одну сотню, потом, поколебавшись, заменила ее на полтинник, слегка подкрасила губы перед зеркалом и, весело подмигнув попугаю, вышла из квартиры.

Лавочка у подъезда была пуста – стервозные бабки уже успели куда-то уйти. Валя вдохнула полной грудью и огляделась по сторонам.

Ярко, еще по-летнему светило солнце, в перекошенной песочнице увлеченно ковырялась детвора, оглашая двор звонкими криками. Далеко за деревьями монотонно шумело шоссе.

«Москва!» – с восторгом сказала Валя сама себе. Она никогда в жизни не была здесь. Единственный раз, когда их шестой класс ездил в столицу на осенние каникулы, Валя заболела свинкой и осталась дома. Позапрошлым летом Нине в профкоме дали льготную путевку в лагерь на море для двоих младших дочерей. Везти девчонок нужно было проездом через Москву, Нина обещала взять Валю с собой, но в последний момент все сорвалось – Николай по пьяни сломал ногу, загремел в больницу, и надо было кому-то остаться в городе, следить за десятилетней Танькой. Да и посадки огородные горели, требуя частого и обильного полива под жарким июльским солнцем. Осталась, конечно же, Валя – больше некому было. Так она и не повидала Москвы, хотя мечтала об этом с самого детства, горячо, страстно, даже во сне видела осуществление своих грез.

И вот теперь она здесь, стоит посреди московского двора, вдыхает слегка пахнущий бензином и все равно чудесный воздух столицы, видит многоэтажные дома, шикарные, блестящие автомобили, слышит неповторимые, восхитительные звуки огромного города. Нет, это лучше всяких снов, красивее смелых грез.

Валя постояла еще немного, с жадностью впитывая все, что удавалось зацепить ее органам чувств, а затем неспешным, прогулочным шагом пошла в сторону метро, продолжая на ходу познавать окружающий мир.

Она перешла шоссе и оказалась в самой гуще многочисленных палаток и киосков. Чего здесь только не было – и фрукты, и сладости, и целое море шмоток, от которых поневоле не могли оторваться Валины глаза, никогда прежде не видевшие такого великолепия и разнообразия цветов, материалов и фасонов.

Взгляд ее сразу же сконцентрировался на симпатичной шелковой блузке с красивым оригинальном вырезом. Она любила такие вещицы, отлично сознавая, что глубокое декольте выгодно подчеркивает ее красивую пышную грудь, от которой все ребята в школе не могли отвести жадных взоров.