Обладая голосом необычайной силы, свободно перекрывающим форте оркестра, Литвин никогда не прибегала к форсировке; мастерски владея меццо-воче, она давала полную звучность только там, где этого требовала художественная вырази тельность. Диапазон голоса певицы охватывал две с половиной октавы. Голос Литвин был идеально ровный, полнозвучный, богатый оттенка ми. Интересно заметить, что ее голос пришел к драматическому звучанию не сразу, а постепенно, через лирико-колоратуру. Представьте на секунду, что в начале своей творческой карьеры Литвин легко пела Джильду, а позднее блестяще справлялась с партией Брунгильды (опера Р. Вагнера «Зигфрид»).

Талант, умноженный на труд, дал поразительные результаты. Современники писали, что в го лосе Литвин было три голоса: контральто, меццо-сопрано и сопрано. Она могла петь Микаэлу и Кармен, Маргариту и Орфея, Далилу и Эльзу в «Лоэнгрине». Были и такие отзывы: «Пение Литвин невозможно позабыть – слышал этот голос, поражающий сочетанием красоты и силы, могучею, полной струей врывающийся в звуковые волны оркестра; эти дивные грудные ноты, глубокие, звучные, чистые, одинаково богатые во всех регистрах, одинаково прекрасные в сильнейшем форте и в самом нежном пианиссимо… И нет такого момента в любой партии, с которым Литвин не справилась бы с технической стороны блестяще, безукоризненно, идеально».

Дебютировала Литвин в опере Д. Верди «Симон Бокканегра» (1884 г.), а следом был «Трубадур» все того же Верди. Трудно представить себе, но Фелия только за первый месяц спела шесть ведущих оперных партий. Из них три партии были разучены практически за 30 дней. Абсолютный слух, феноменальная память, беглое чтение с листа позволяли ей разучивать партии всего за несколько дней. Так, в Барселоне она за три дня выучила партию Донны Анны в «Доне Жуане» В. Моцарта. По свидетельству С. Волконского она за те же три дня выучила по-русски партию Маргариты в «Фаусте», которую до этого исполняла по-французски и по-итальянски.

Европейская известность пришла к Литвин в 1890 г., когда состоялось ее выступление в «Гамлете» А. Тома совместно с М. Баттистини. До этого был Брюссель с «Валькирией» Р. Вагнера. В Италии первым театром у Литвин был римский театр «Констанци», а чуть позже – венецианский «Ла Фениче» и парижский «Гранд-Опера». Все это здорово, но нас интересует в первую очередь Россия, Москва и Большой театр. Так вот. Литвин была приглашена на гастроли в Петербург и Москву в 1890 году. Приглашение посту пило от дирекции императорских театров.

У меня в руках книга «Моя жизнь и мое искусство». Ее автором является Фелия Литвин. Было бы вернее назвать ее не книгой, а воспоминания ми знаменитой певицы. Я с удовольствием остановлюсь на московском периоде Фелии Литвин, который длился, повторяю с сожалением, всего один сезон (1890–1891).

«Когда я вышла из вагона, – вспоминает певица. – мне показалось, что я в большой деревне. Но потом я оценила красоту этого города. Мы по селились в уютной гостинице напротив Китай-города. Все вокруг имело совершенно восточный вид; прохожие в кафтанах, празднично одетые крестьяне, маленькие сани.

Встречавшаяся всюду бедность поражала меня. Из окна гостиницы я смотрела на оборванных нищих, на лошадей, с трудом тащивших крестьянские сани. Огромное впечатление произвел на меня первый снег. При виде его воспоминания детства всколыхнулись в моем сердце и, как живые, стали перед глазами. Москва зимой восхитительна: голубое итальянское небо, сверкающее солнце, земля, покрытая снегом незапятнанной белизны.

Друзья пригласили покататься на тройке. Стоял страшный мороз, и, тем не менее, я не схватила даже лег кого насморка. Иногда наши прогулки кончались под Москвой в ресторане „Яр“. Это было очаровательное местечко, где мы обедали под звуки цыганского оркестра. О, эти удивительные русские вечера! Я дебютировала на сцене Большого театра 8 октября 1890 г. в партии Валентины в „Гугенотах“ Д. Мейербера.