– Что происходит?

Я вздрагиваю, и от этого по салону идёт низкий электрический треск. Радио хаотично меняет станции, автоматические стёкла открываются и закрываются. Арсений хмурится, потом заглушает двигатель, и чертовщина прекращается.

– Странно, – комментирует он. – Наверное, стоит заехать в сервис.

Я обнимаю себя за плечи и киваю.

– А мне… мне точно нужно поспать. А то видится всякое неадекватство.

Супермаркет меня отвлёк. Стало поспокойнее, может, я и правда слишком переволновалась? В клубе тоже, когда начала видеть всё вот это? Между прочим, в магазине было куда больше животных. Один мужик, пытающийся отобрать у боевой старушки курицу по акции, чего стоил.

Очень хотелось удивить Ванечку, но и оставить на квартиру нужно побольше. Я знаю, что чаевые – сумма плавающая, нельзя на них очень уж рассчитывать. Сегодня много, завтра мало, так что лучше отложить на самые нужные расходы. Сейчас у меня это квартира.

Разные сладости, над которыми в другие дни я просто вздыхала и проходила мимо, а теперь могла даже купить всё необходимое, чтобы испечь булочки.

Надо будет Арсения угостить. Если он любит корицу так же, как я, то будет в восторге. Вообще нравится мне созданная им атмосфера. С первого же дня чувствуется, что я часть коллектива, а не «салага», которому только предстоит завоевать доверие.

Ненадолго задержалась у банкомата, чтобы закинуть деньги на счёт. Так спокойнее. Затем закидываю потяжелевший рюкзак на плечо и выхожу на улицу, уставшая, но довольная. Отличный день! Странное ощущение. Все только просыпаются и идут делать свои дневные дела, а я наоборот.

Неожиданно жужжит фитнес-браслет. Я присаживаюсь на скамейку, достаю телефон и морщусь. Мама. Прям чувствую, сейчас что-то будет.

– Алло?

– Кристя, привет, – она снова использует ненавистное мне сокращение имени.

– Привет, мам. Ты что-то рано сегодня звонишь. Обычно часов в десять просыпаешься только.

– Ой, ты знаешь, это кошмар просто, – цокает она языком.

– Что случилось? – я напрягаюсь.

Моя мама ещё тот умелец, способная найти проблемы вообще на ровном месте. Человек, который до сих пор так и не повзрослел.

– В общем, Мишенька снова выпил, – вздыхает она. – Ты знаешь, ему нельзя с желудком. Ему стало плохо ночью, и мы поехали в больницу. Вот только вернулись. Лекарств выписали кучу новых, а до зарплаты ещё две недели. Не знаю, что делать.

– Мишенька? – поднимаю брови. – Был же Васенька, и у того проблемы с сердцем были. Где ты их находишь?

– Я ещё не решила, – фыркает она и вздыхает. – Слушай, у тебя случайно нет ничего на карте? Мне просто банально не хватает даже на еду.

Я вздыхаю. Опять. Почему я не удивлена?

– А у Миши твоего своих денег на лечение разве не было?

Я спрашиваю, хотя прекрасно знаю ответ.

– Ты что, забыла? Он же художник! Не успел закончить картину и теперь, пока не доделает, купить лекарство не сможет. Замкнутый круг, понимаешь? Так что? Поможешь?

– Ну, конечно. Выбора у меня особо нет.

Я закусываю губу. Ване точно это не понравится. Но мама, конечно, важна в любом случае.

– Сколько тебе кидать, мам?

– А сколько у тебя есть?

– Нет, так не пойдёт, – хмурюсь я. – Мне тоже нужны деньги, у меня теперь своя семья.

Мне нравится, как это звучит. Моя семья. Ванечка. Сразу чувствую себя взрослой и ответственной.

– Пф. Ванька твой как в сказке, весь день на печи лежит и в ус не дует. Может, родители и богатые, да сам дармоед тот ещё. Вот ты у меня всё умеешь, и деньги зарабатывать, и хозяйство вести. Нормальный мужик тебе нужен.

– Мам, хватит, – морщусь я. – Если ты пытаешься со мной поссориться, то это совсем нелогично. Особенно после своей просьбы.