Джун:

У меня еще с лицом эта история, я опухший, как пельмень. Пытался привести себя в порядок, но разве можно это сделать за пару минут? Нет, таким вот я и предстал перед Дашиными друзьями.

После аэропорта, такси я подумал, что к азиатам в России отношение какое-то высокомерное что ли, предвзятое. Люди видят, что я иностранец, но продолжают говорить на своем языке. Почему? Я даже начал волноваться, что тут меня не примут.

Но когда я познакомился с Дашиными друзьями, я увидел, что здесь приятные, открытые люди, что мы очень похожи. Я ощутил любовь и поддержку буквально с первых секунд. Я почувствовал себя как дома.

Даша:

Через полчаса нас, наконец, оставили вдвоем. О боже, наконец, это случилось! Я с трудом верила в реальность происходящего. Потом, через час, два, три, через день, неделю все стало реальностью, как-то улеглось в моей голове. А поначалу мы просто смотрели друг на друга и не верили…

Джун:

Эта квартира тоже осталась в нашей памяти, как самое начало нашей совместной жизни. Я приезжал в Самару еще 2 раза, и мы каждый раз останавливались в этой квартире. Это наш маленький рай, наш район, наши воспоминания. Мы иногда проверяем эту квартиру на сайте: свободна она или нет, думаем, может, снять ее на денек.

Даша:

Каждый день я открывала для Джуна новое: нашу еду, обычаи, культуру, природу. Джуна восхитила Волга.

Джун:

О да, она такая красивая и такая большая. Я влюбился в эту русскую реку, а еще в борщ.

Даша:

Это отдельное приключение: есть русскую еду вместе с иностранцем. Человек, который ни разу не пробовал ничего подобного, обычно очень ярко реагирует на новые вкусы: «О, это такое кислое! А это такое странное! А это? Как вы вообще это едите?»

Джун:

Я часто бывал в Японии и, конечно, ел там суши. Но суши, которые готовят здесь, сильно отличаются от тех, японских, где есть только рис, васаби и свежая рыба без всякой обработки. Суши по-русски – это совсем другое, но это, правда, вкусно.

Даша:

Еще Джун обожает домашнюю пиццу, которую я готовлю. В Корее пицца и спагетти – еда довольно дорогая, да и готовят ее, на мой взгляд, не так вкусно, поэтому мы отрываемся дома.

Джуну подходит русская еда, нам повезло. Но не у всех корейцев складываются с нашей кухней такие теплые отношения. У нас есть знакомые, семейная пара. Там муж не может есть русскую еду вообще. Он ест какие-то куриные крылышки во фритюре, наггетсы, а все остальное категорически не любит. А Джун ест с удовольствием мамин борщ, блины с грибами, котлеты; пьет русское молоко, что тоже редкость для корейца.

Джун:

У вашего молока более яркий вкус, и оно пахнет сыром.

Даша:

Мне кажется, он придумывает насчет вкуса сыра, просто потому что обожает его. Особенно сыр с медом. Он попробовал это сочетание впервые здесь, в России. Хотя в Америке он жил в семье французов, в гостевом доме. Неужели они не едят сыр с медом?

Кстати, в Корее сложно найти вкусный сыр, мы за ним ведем настоящую охоту. Приносим его домой и едим с медом.

Джун:

Единственное, что я точно не могу есть, так это шпроты. Однажды на Новый год Даша сделала странную закуску – тост, шпроты, зелень. Я попробовал и… Нет, это точно не мое. Такой странный запах, ударяет прямо в нос и въедается.

Даша:

Я тогда его спросила: «Как так, ты же любишь рыбу?» Оказывается, свежую он любит, а селедку, шпроты – вообще все наши рыбные консервы – терпеть не может. Именно из-за запаха.

Джун:

Если бы его как-то можно было перебить, острым соусом, например, я бы, может, и съел.

Даша:

На день рождения один из моих друзей подарил ему сушеную щуку. Вот это был настоящий ужас!