Конвои на север России отправлялись из исландского Хваль-фьорда или с побережья Шотландии, из Лох-Ю. Хваль-фьорд отделяло от Мурманска около 2775 км, и при оптимальных условиях плавание занимало восемь дней. Расстояние до Архангельска составляло 3460 км, и корабли шли десять дней. Маршрут конвоя из Хваль-фьорда сначала пролегал на север, а затем на восток через Датский пролив, неспокойные воды которого разделяли Исландию и Гренландию. Выйдя из пролива, конвой направлялся на восток по Норвежскому морю, проходил 950 км по краю полярных льдов до Ян-Майена, одинокого заснеженного базальтового острова, знаменитого самым северным действующим вулканом в мире. Миновав Ян-Майен, нужно было еще 950 км идти на восток до скалистого острова Медвежий, откуда начинался самый опасный отрезок маршрута: когда конвои оказывались к востоку от него, они попадали в радиус действия немецких бомбардировщиков, из которого не выходили весь остаток пути в СССР.
Оставив позади остров, конвой шел на восток, а затем спускался на 650 км южнее, по Баренцеву морю к Мурманскому берегу, куда выходит устье длинного фьорда, называемого Кольским заливом. На берегу залива, в десяти километрах от устья, и стоит Мурманск. Корабли, идущие в Архангельск, миновали залив и преодолевали еще более 650 км на юго-восток по огромному Белому морю, со всех сторон окруженному сушей. Архангельск находится в широкой илистой дельте Северной Двины.
Баренцево море круглый год открыто для судоходства, поскольку в нем заканчивается теплое течение Гольфстрим. Но тепло делает его одним из самых неприятных морей в мире. Над Баренцевым теплый воздух, переносимый Гольфстримом, постоянно сталкивается с холодным воздухом с Северного полюса, а затем под действием вращения Земли закручивается в огромные циклоны: они вызывают штормы, во время которых поднимаются высокие крутые волны. Корабли взмывают на эти волны, шатко зависают на гребнях, пока винты крутятся в воздухе, а затем соскальзывают в глубокие ложбины, видя следующие волны впереди. Пассажир торгового судна так описал арктический шторм:
Сначала по нам просто били серые толщи воды, но через час стало казаться, что наша дорога загибается и обрушивается на нас. Конвой рассеялся. Приказа не было: [суда] просто разметало. Гигантские водяные стены ограничивали нашу видимость от силы сотней метров, а бурлящая пена с гребней волн наполняла воздух влагой, словно шел дождь со снегом.
Моряк, впервые оказавшийся в Баренцевом море, сказал, что ветер завывал, «как женщина, визжащая от ужаса, пока ее насилуют или убивают», и это продолжалось часами. Корабельным офицерам приходилось выкрикивать приказы прямо в уши матросам или использовать язык жестов. Средняя температура воздуха колебалась в районе –17 ℃, но могла быстро упасть до –40 ℃. При такой температуре больно было даже дышать, бороды смерзались в удушающие ледяные маски, ресницы выпадали, а волоски в носу превращались в острые иголки. Прикоснувшись к металлу голыми руками, человек обжигался, а порой оставлял на нем куски примерзшей кожи.
Брызги воды застывали в воздухе, и суда становились похожи на ледяные скульптуры. Орудия и иллюминаторы замерзали наглухо. На верхних палубах лед скапливался так быстро, что матросам приходилось постоянно рубить его топорами и молотами, чтобы не возник опасный перевес. Команда одного американского транспорта утверждала, что за время плавания члены экипажа очистили судно от 150 тонн льда. Британский корабль эскорта, потеряв от накопившегося льда устойчивость, перевернулся и затонул. Спастись не удалось никому.