И тут за большими иллюминаторами хвостовой части корабля возникло колоссальное пернатое существо. Оно оглядывало ремонтную базу. Тананарив его узнала. Огромная голова вертелась, пытаясь обозреть все кругом быстрыми сверкающими глазами, тяжелая шея аж похрустывала от натуги. У Тананарив захватило дух. Мемор.

Редвинг окидывал взглядом головокружительные дали и хмурился.

Далеко внизу изящные контуры суши и моря зависли перед ликом теплого солнца, словно роскошные, еще дымящиеся из печи яства на прочном стальном подносе. Здесь все было грандиозней и загадочней, чем могло показаться.

Моря Чаши представляли собой светло-синие водоемы крупней Юпитера, ограниченные невысокими скалами коричневого оттенка. Величественные волны катились по морям годами, прежде чем разбиться о берег. Если увеличить разрешение, проявлялись раскиданные по мелководью песочно-бежевые и шоколадные мазки, а следом насыщенно-зеленые протоки, покрытые морскими водорослями. Приплюснутые цепи холмов простирались на расстояния большие, чем Азия на Земле. Дрейф континентов не нарушал их покоя; так, высеченные реками, бессильными пробиться глубже корпуса Чаши, они, подобно координатной сетке, размечали безмятежные пространства. В некоторых местах прихотью ветров и вод обнажались листы ржавеющего металла; там плодородный слой жилой секции износился. При еще большем увеличении Редвингу с Карлом стали заметны ремонтники, занятые устранением прорех.

Пустыни здесь тоже были грандиозны. Бежевые дюны расходились дальше, чем Луна от Земли, и лишь редкие зеленые точки оазисов нарушали это однообразие. Там, где рекам удавалось напитать леса влагой, иссушенные земли заканчивались. Огромные ярко-белые буревые вихри проносились по пустыням крупней планет и над лесами такими дремучими, что за всю жизнь нечего было и думать найти выход оттуда.

Как вообще проектировать такое? Плотная атмосфера под удерживающей мембраной, океаны размерами с планеты и озера в масштабах континентов, но настоящих гор нет. Возможно, это и есть ключ. Конечно, пожелай кто водрузить на Чаше Эверест, ее динамика непредсказуемо исказилась бы. Здесь невозможна была тектоника плит и, следовательно, не существовало вулканов, но как же циркулируют в биосфере углерод и вода? На Земле сложный цикл занимал сотни миллионов лет. Тектонические гряды Земли способствовали хаотическим движениям воздуха, которые у людей зовутся погодой. Обитатели Чаши не страдали от аэродинамических теней или порывистых ветров в узких горных ущельях; это ведь горы стимулируют буреобразование на Земле. Итак, Чаша отличается более мягкой погодой, чем планеты. Но зачем строить такую махину, если можно просто во Флориду переехать?

Вопрос не был риторическим. Если понять, зачем создавалась эта конструкция, быть может, получится найти общий язык с ее творцами.

Автоматический секретарь звякнул, напоминая, что пора перекусить.

Про себя Редвинг называл это помещение кают-компанией – очень старый термин; на Флоте использовали более официальный, офицерская столовая. Как всегда в последнее время, капитан заказал блюдо номер 48, классический обед: индейка с густым сливочным со- усом и клюквой. Он пытался отгонять назойливые мысли о том, что компонентам блюда, наверное, многие сотни лет; ему самому, впрочем, тоже.

Он так и не разобрал, что же говорила за каждой трапезой Майра Викрамасингх; нож Фоме, примерно так это звучало. Когда они с мужем, Абдусом, отправились в ту катастрофическую экспедицию по Чаше, он навел справки. Лингвистический ИИ располагал функцией преобразования нечетких данных и опознал источник фразы даже в его скверном произношении; это оказалась индийская застольная присказка,