– Знаете, я в своей школе был в сборной по гандболу. У меня неплохо получалось играть. Вот сейчас и в университете планирую попасть в команду. А ты, Хил, чем увлекаешься?

Откровенно утомившись от компании  Олафа, Энн пыталась уловить взгляд Хил, но та упорно смотрела на парня, слушая его с открытым ртом.

– Я вас оставлю на минутку, – произнесла она и оба  машинально кивнули, ясно давая понять, чтобы их не отвлекали по разной  ерунде.

Энн протиснулась между ребятами и поспешила к выходу. Похоже, этим вечером ей предстояло идти домой одной, а, возможно, и ночевать тоже.

Хилдер, хоть и была до безумия влюблена в Хинрика, никогда не лишала себя возможности весело провести время в компании других ребят. Это только с братом Энн Хил краснела и терялась в словах, в общении же  с другими парнями она была активной и свободной.

Скинув подруге сообщение, чтобы та не волновалась, Энн неспешно пошла в сторону дома, наслаждаясь атмосферой вечернего города.

Квартира, которую снимали подруги, находилась на первом  этаже трехэтажного небольшого домика и имела отдельный вход. Именно возле него Энн и заметила нежданного гостя, явно не первый час ожидавшего возвращения девчонок.

– Вот, значит, зачем ты переехала? Чтобы гулять день и ночь?– даже не поздоровавшись, начал Хинрик.

– Привет, Хинрик, – улыбнулась брату Энн и, отворив дверь, пригласила того войти.

– Я к тебе не в гости приехал! – не сдвинувшись с места, пробормотал парень.

– Тогда что ты делаешь здесь?

– Хотел тебе сообщить, что новый  хозяин коня объявился. Видите ли захотел приноровиться к его характеру, прежде чем увезти.

На лице Энн невольно промелькнула улыбка: она ошиблась в Адаме Ваха. И это не могло не радовать беспокойное  сердце девушки. Хинрик же, не замечая изменений в  сестре, тут же продолжил:

– Отец поселил его в нашем доме! А я убежал. Не могу я с этим  за одним столом сидеть и улыбаться ему притворно. Тошнит! Пустишь к вам на пару дней?

– А как же отец? Накажет же!

– Опять боишься? – сквозь зубы процедил Хинрик.

– Нет,– неуверенно ответила Энн, но брату все-таки  разрешила остаться.– Пару дней поживешь в гостиной. А потом, Хинрик, вернешься домой. И отцу обязательно сообщим, что ты здесь, а то они с матерью с ума сойдут.

Ничего не ответил Хинрик, лишь смерил недобрым  взглядом  сестру и зашел в дом

– Ты голоден?– заглянув в холодильник, поинтересовалась у брата Энн.

– Есть немного, – пробурчал Хинрик, жадно разглядывая квартиру.– Уютно у вас тут. Где Хилдер?

– Встретила старого знакомого. Может помнишь  Олафа? – Энн достала сыр, паштет и хлеб.– Могу сделать сэндвич, как мама любит.

– Годится, – согласился парень.– Олаф – придурок! Зря ты оставила Хил с ним  одну.

– Не поверишь, но она уже большая девочка, пусть сама решает, – намазывая паштет,  пробормотала Энн.– Да и  не все же ей ждать, когда ты повзрослеешь. Мне кажется, она устала от твоих перепадов настроения.

– Не велика потеря, – зло промычал парень и, засучив рукава толстовки, принялся помогать сестре.

– Надо отцу позвонить, – робко произнесла та, ожидая, что парень опять сорвется на грубость.

– Надо, – кивнул Хинрик, постепенно понимая, что поступил опрометчиво.– Перекусим и наберем его.

В этот вечер наедине друг с другом ребятам наконец удалось нормально поговорить. Хинрик старался не срываться на сестре,  Энн – не подкалывать его на каждом шагу.  В какой-то момент ей показалось, что именно этого ему и не хватало все это время: простого человеческого общения.  Вспыльчивый, порой грубый и неотесанный Хинрик чувствовал себя  одиноким и ненужным. В их огромной семье  по сути не было никого, кому были бы интересны его переживания, мысли, а порой и страхи. Ларус – строгий и не приемлющий отступлений от правил, никогда не пытался разговаривать с детьми по душам. Арна зачастую в заботах о младших детях не успевала уделить такого нужного внимания старшим. И если у Энн была Хилдер, готовая в любую минуту поддержать и выслушать, то у Хинрика – никого… Его единственным другом, как ни странно, был конь. И сейчас по воле отца он терял и его.