– Какой другой, сэр? – удивился он. – В Дувр есть только одна дорога.

– Мы поедем не в Дувр, – сказал я. – А в Ярмут.

– В Ярмут? – переспросил он.

– В Ярмуте превосходный порт.

– Но ваш корабль стоит в Дувре, – возразил капитан Годен.

– И в Ярмут ехать в два раза дольше, – жалобным голосом добавила мадемуазель де Понсе.

– А мы пошлем в Дувр моего камердинера мосье Каню. Он передаст капитану приказ идти за нами в Ярмут, – ответил я, пропустив жалобу Элен мимо ушей.

В эту минуту я и сам не знал, чего больше хочу: избежать возможной засады на пути в Дувр или отослать подлого французишку подальше от Николь.

– В Ярмут – значит, в Ярмут, – пожал плечами капитан Годен.

Надо сказать, я готовился к спору и удивился покладистости сэра Оливера. По моему лицу он разгадал потайные мысли и добавил:

– Мое дело – обеспечить безопасность вашу и вашего груза до борта «Брунхильды». А выбор пути – дело ваше. Конечно, я бы предпочел более короткую дорогу.

– Андрэ, – жалобным голосом протянула Элен, – эта тряска в карете меня утомляет. Я доберусь до корабля разбитой.

– Элен, возможно, меры предосторожности излишни. Но если по пути в Дувр мы угодим в засаду…

– Но отчего ты решил, что дорога в Ярмут безопаснее? – надулась она.

– На пути в Ярмут мы столкнемся разве что со случайной шайкой. Уверен, она не рискнет напасть на кортеж с гвардейцами. – Я кивнул на сэра Оливера Годена и его подчиненных. – А на пути в Дувр мы можем угодить в засаду хорошо подготовленную. Боюсь, слишком много людей знают, что€ мы везем и куда.

– Ну, хорошо, – согласилась мадемуазель де Понсе.

– Мы остановимся и разделимся прямо здесь, – сказал я.

Капитан Годен остановил кортеж. Французишка и Николь сразу же выбрались из коляски. Жан принялся разминать ноги, а горничная виконтессы хихикала над какой-то шуткой.

– Жан, – скомандовал я, – подай мне перо и бумагу.

Мосье Каню раскрыл несессер и достал походный письменный прибор. Он открыл чернильницу, передал мне гусиное перо, повернулся и наклонился, подставляя спину в качестве конторки.

В отдалении Николь переминалась с ноги на ногу и посылала моему камердинеру лучезарные взгляды. Видимо, подлый французишка исподлобья строил ей глазки. Я посильнее надавил на его спину и, продолжая писать, сказал по-французски:

– Ты поедешь в Дувр, передашь капитану «Брунхильды», чтобы отправлялся в Ярмут.

Неожиданно для меня самого голос мой прозвучал с нарочитой громкостью. Глаза Николь потускнели, а подлый французишка из желания повеселить ее произнес скоморошьим голосом:

– Барин, сударь! Не проткните гусиным пером мою спину-с!

– Будешь хамить – уши оторву! – сказал я по-русски.

Закончив писать, я ткнул Жана кулаком в бок. «Конторка» выпрямился.

Николь взяла на руки кота, сделала несколько шагов и застыла возле кареты мадемуазель де Понсе, ожидая: пустят ли ее внутрь или велят сесть рядом с возницей. Потревоженный кот смотрел на меня ненавидящим взглядом.

– Давай-ка, Жан, отправляйся прямо сейчас, а мы поедем следом чуть погодя. И смотри мне, в Дартфорде не задерживайся! Прямиком в Дувр! Встретимся в Ярмуте.

Французишка вздохнул, бросил утешительный взгляд на Николь и полез в коляску.

– Трогайте, мистер, – сказал он кучеру. – Мы с вами едем в Дувр.

Возница щелкнул кнутом, экипаж покатился вперед. И вдруг раздался голос виконтессы:

– Постойте! Постойте!

Кучер натянул поводья, коляска остановилась. Жан привстал и обернулся, рассчитывая получить дополнительные указания. И я, и капитан Годен непроизвольно уставились на виконтессу. Элен, несколько смущенная всеобщим вниманием, приказала горничной: