Град пуль продолжал осыпать толстую броню «Волка». Берг потерял счет времени, но все же вышел из оцепенения и крикнул в коммуникационное устройство:

– Проверка групп! Группа один?

Ему тут же ответили:

– Один – трехсотый, два – двухсотых.

«Черт, – подумал Берг, – такой заварушки давно не было».

Он продолжил проверять личный состав.

– Группа два?

Ответа не последовало, и тогда он вновь выкрикнул:

– Два! Группа два?

В устройстве по-прежнему молчали. Берг быстро перекатился по земле под прикрытие мощного бока «Волка». Дэм продолжал стрельбу. Его руки были в грязи и крови, одежда покрылась липкой кроваво-грязевой жижей. Берг давно не терял людей, особенно своих людей, которые стали для него больше, чем друзья. Удушающая ненависть подкатила к горлу, хотелось кричать и безжалостно крушить врагов, хотя он давно отвык от проявления чувств, став машиной для выполнения поставленных задач – зачистки, массовые убийства, миссии сомнительного свойства давно стали для него и его группы «нормой и обыденностью».

«Ни одной потери за несколько лет, ни одной…» – проскользнуло в мозгу. Перед глазами мгновенно пронеслись сцены из боев и реальной жизни.

Неожиданно возник образ девочки среди развалин. На ней, худой и грязной, было тонкое лиловое платье, она была растеряна и напугана, но не плакала, стоя рядом с наемником, вжавшимся в развороченную взрывом стену. Девочка молчала, но ее глубокие глаза, безмолвно спрашивая, рвали душу военного на части. Ребенок стоял под сплошным огнем, чудом живой и почти невесомый… Бергу следовало лишь протянуть руку, чтобы оградить ее от беспощадных пуль. Девочка, придерживающая мертвого щенка, наверняка еще надеялась на возвращение погибших родителей и брата, ушедшего на праведную войну. Она долго смотрела на Берга, но, увы, слишком поздно он протянул ей сильную руку, слишком поздно выхватил ее из смертельного дождя… Девочка упала замертво. Поколебавшись, Берг заглянул в ее безжизненные глаза – глаза, в которых отражалась Вселенная.

Берг очнулся. Во рту запеклась кровь, а одежда прилипла к его широкой спине. Прогнав прочь видение, он прохрипел в коммуникатор:

– Приказ группе: защищать груз любой ценой! «Небо-2» – выходить на точку, взять сектор четыре под наблюдение, вести точечный оборонительный бой!

В эту секунду с обеих сторон заструился едкий дым, а по коммутатору сообщили:

– Это «Небо-2». Стрелять не могу, цели не видны.

Слева и справа бесконечно долго поливали шквальным огнем, стреляли из чего-то крупного, возможно, советского ДШК или ручного пулемета Калашникова.

В следующий миг мощный рывок вырвал тяжелую бронированную дверь машины, а в грузовую кабину что-то бросили. Яркая вспышка и удушающий горчичный газ, смешанный с едким запахом черемухи, поглотили внутренности автомобиля. Защищающие груз бойцы начали кашлять и задыхаться, пытаясь выбраться из машины вслепую.

Металлические крюки захватили деревянный ящик с грузом и резко выдернули тот из грузового отсека бронеавтомобиля, после чего Бергу послышалось:

– Готово, уходим!..

Через секунду кто-то подошел к нему и произнес:

– О, какие котлы! Хотя нет… Все же у меня лучше!

Берг почувствовал, что кто-то приподнял его руку, чтобы рассмотреть военные часы. Людей не было видно, слышались лишь далекие выкрики.

– Нет, зачистка не нужна, – услышал он тот же голос. – Уходим!

Звук был далек, но реален; вскоре ватный туман накрыл Берга – для него наступила абсолютная тишина и темнота.

Неизвестно, сколько продолжалось это забытье, как вдруг Глеб почувствовал мощный удар по щеке. Открыв глаза, он увидел Дэма. Глаза наемника светились злобой и болью.