– А меня? – с подозрением поинтересовался я. – Кто меня подключил к делу?

– Это действительно пока не совсем ясно, – согласился Тавров. – Но возможно, что в скором времени прояснится. Я уже привел в действие свои связи от нашего МВД до Интерпола, и очень скоро начнет поступать информация.

Цветков знал меня по делу о пиратском ятагане, поэтому через два дня он позвонил мне напрямую и сказал:

– Слава, привет! Я не могу дозвониться до Валеры, он почему-то недоступен. Но он сказал, что ты в курсе дела. Короче, речь идет об офисе 269 Государственного департамента США. Структурно Госдепартамент действительно поделен на бюро и офисы, но никакого офиса 269 там нет и не было.

– Да, но куда в таком случае попадал адресованный офису 269 пакет? – удивился я.

– Скорее всего, это просто почтовый ящик, используемый для корреспонденции, – пояснил Цветков. – Просто почтовый ящик для пересылки в США корреспонденции из любой точки мира, где есть американское посольство или консульство. Скорее всего, сидит там человечек, который разбирает корреспонденцию и переправляет ее дальше по одному ему ведомым признакам, скажем, используя в качестве идентификаторов имена отправителей или получателей. Таким почтовым каналом для обеспечения конфиденциальности, быстроты и надежности доставки обычно пользуются частные организации, работающие на правительство США. Как правило, они не занимаются шпионажем как таковым. Удобство заключается в том, что, во-первых, отправитель и получатель обезличены, а во-вторых, используется дипломатический канал доставки информации, обеспечивающий высокую степень конфиденциальности.

– Это все понятно, – разочарованно отозвался я. – Штука в том, что и отправители, и получатель нам известны. Но вот на кого работал получатель – это хотелось бы узнать!

– К сожалению, здесь я ничем не могу помочь, – вздохнул Цветков. – Сами понимаете, давать распоряжения внешней разведке я не имею возможности.

Я позвонил Таврову, но он был недоступен, и я поехал в офис, поскольку знал, что в конце дня он там обязательно должен появиться.

Когда я приехал в офис, Тавров уже сидел в своем кабинете. Очень удивился, узнав о своей мобильной недоступности, полез в карман за трубой и недовольно крякнул, увидев, что телефон отключен.

– Сам отключаться начал! – пожаловался Тавров. – Бывает, раза по три в день! И чего с ним делать?

– Новый купить, – посоветовал я.

– Да привык я к нему, – с досадой отозвался Тавров, бросая трубу на стол. – А новый еще осваивать надо. Так что – ну его к лешему! Кому надо, тот дозвонится.

– А вот Цветков не дозвонился! – мстительно сообщил я.

– Ну, так он же тебе позвонил, а ты в этом деле равноправный партнер, – парировал Тавров. – Давай выкладывай, что там Цветков нарыл.

Я вкратце сообщил Таврову о том, что представляет собой так называемый «офис 269».

– Ожидаемо, – прокомментировал Тавров. Он проверил содержимое своего почтового ящика, пока я пил кофе, и с довольным видом сообщил:

– А вот мне прислали очень интересную информацию. Не знаю, насколько она важна, но вопрос к мистеру Причарду уже появился.

– Что за информация? – нетерпеливо спросил я.

Тавров выдержал паузу, не торопясь, отхлебнул кофе из кружки и только после этого сказал:

– Этот румынский коллега Причарда, некий Георгеску… помнишь?

– Разумеется!

– Так вот… Незадолго до смерти он приезжал в Москву и пробыл здесь шесть дней. Затем вернулся в Бухарест и через шесть дней был найден мертвым. Я уже организовал запрос румынской полиции по линии Интерпола о деталях смерти Георгеску, результатах вскрытия и все такое……