…Тогда мне ничего не оставалось, кроме как поблагодарить Мастера за эти наставления.

Немного погодя нас пригласили в ресторан. Ужин оказался шикарным, пахло бараниной и специями, но ощущение какого-то предвкушения все равно осталось. Окружающее пространство как будто было наполнено какой-то магией. Честно говоря, меня это даже немного озадачило. Несколько раз столовые приборы падали из моих рук. У меня даже мелькнула мысль: может, это и есть один и нюансов или примета, на которую следует обратить внимание. Рядом веселилось немало людей.

Я реально чувствовал, что со мной что-то должно произойти, и я смогу найти ответы на, может быть, самые важные для себя вопросы. Зачем я приехал сюда? Смогу ли я найти что-то ценное для себя и почему я не смог найти это сам? Люди за столом весело шутили. Казалось, что у всех все хорошо. И никаких особых проблем ни у кого и не было. После ужина мне захотелось прогуляться во дворе и побыть одному.

Я смотрел на бескрайнее небо. Мне почему-то стало грустно и неловко. Вроде бы все было хорошо, но я чувствовал себя почему-то потерявшимся ребенком, который хотел найти свой дом и родителей.

В моих мыслях невольно пробежали строчки знакомого стихотворения:

Я еще долго гулял один во дворе, слушая отдаленный смех и песни, прохаживаясь между поспевающими гранатами, размышляя о предстоящем путешествии и о том, что значит «проснуться наяву». Эти размышления почему-то заставили меня еще раз вспомнить рассказ Чжуан-Цзы, который не мог понять, бабочка ли он, которой снится, что она человек, или человек, которому снится, что он стал бабочкой…

Я сорвал один из плодов граната и, разломив его, начал пробовать, он оказался еще не совсем зрелым, но съедобным. Я с удовольствием и благодарностью его съел.

В ту ночь я быстро уснул, утомленный перелетом. Мне почти ничего не снилось.

В детстве, когда мне было лет семь-десять, мы иногда с дедом летом ездили на море в Новороссийск. До войны мой дед, будучи подростком, жил некоторое время в этом городе.

Начало Великой Отечественной войны он застал там. О том, что происходило в Новороссийске в то время, он писал в своих дневниках.

Мне сложно было представить, что здесь когда-то была война.

По приезде в город мы сначала заезжали в гости к его отцу, моему прадеду. Мне было очень интересно и приятно общаться с двумя дедушками, при этом я понимал, что подобная роскошь доступна не каждому и это скоро может закончиться, потому как прадеду было уже за восемьдесят. Другие поколения были рядом, это была живая история, но ребенком я об этом не думал.

Прадед был интеллигентом: не повышал голос, не ругался, осуждения были ему чужды, он спокойно и уверенно говорил. Мой дед, по-видимому, многие из этих качеств унаследовал от своего отца.

Мне помнится смутно небольшая веранда в полутораэтажном доме, на которой нас угощали едой он и его жена. Эта женщина не была нашей прабабушкой, так как прадед уже в зрелом возрасте создал другую семью. Будучи ребенком, я иногда интересовался у своей прабабушки, почему они не живут вместе, но ясного ответа так и не получил. Сейчас они остались только в моей памяти и на этих страницах, я хотел бы, чтобы в этой книге им было хорошо и уютно, как мне тогда у них в гостях.