Наряду с действиями хозяйствующих субъектов, занимающих доминирующее положение, большой блок нарушений антимонопольного законодательства составляют незаконные соглашения между хозяйствующими субъектами на товарном рынке.

Что касается «горизонтальных» соглашений, то в качестве таковых в РФ признаются договоренности в письменной форме, содержащиеся в документе или нескольких документах, а также договоренности в устной форме (п. 18 ст. 4 ЗоЗК 2006 г.). При этом совершение… действий по соглашению не относится к согласованным действиям, а является соглашением (ч. 2 ст. 8 ЗоЗК 2006 г.). Эта позиция также проводится законодателями стран Северной (Мексика, Канада) и Латинской (Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Чили, Перу и др.) Америки; отражена в решениях этого вопроса Комиссией ЕС и Европейским Судом правосудия[258].

До 2010 г. судебная практика РФ при выяснении наличия письменного антиконкурентного соглашения была неоднозначной: в случае несоответствия письменного соглашения указанным в гражданском кодексе требованиям (ст. 154, 160,432 ГК РФ и пр.) арбитражные суды приходили к выводу об отсутствии указанного соглашения[259].

В связи с этим Постановление Президиума ВАС РФ от 21.12.2010 г. № 9966/10 отмечает следующее:

– во-первых, «…вывод суда о необходимости доказывания антимонопольным органом фактического исполнения участниками союза условий соглашения от 12.03.2008 несостоятелен, поскольку нарушение состоит в достижении участниками союза договоренности, которая приводит или может привести к перечисленным в части 1 статьи 11 ЗоЗК последствиям…»;

– во-вторых, «…вывод судов о недоказанности наличия соглашения от 12.03.2008 противоречит статье 4 ЗоЗК, в которой факт наличия антиконкурентного соглашения не ставится в зависимость от его заключенности в виде договора по правилам, установленным гражданским законодательством. Суды необоснованно не учли указанную норму закона, содержащую специальное определение соглашения, которое подлежит применению при оценке факта правонарушения в сфере антимонопольного законодательства. Положения статей 154, 160, 432, 434 ГК РФ в этом случае применению не подлежат…».

Таким образом, с точки зрения антимонопольного законодательства соглашение носит более широкий характер, нежели договор, так как помимо установления, изменения или прекращения прав и обязанностей сторон может содержать и намерение относительно будущих действий участников картеля в отношении себя или третьих лиц[260].

Российская трактовка понятия «соглашение» совпадает с практикой, закрепленной в решениях Еврокомиссии и Европейского суда правосудия. Так, по праву ЕС к соглашениям в целях применения запрета на ограничение конкуренции относятся: «любые соглашения, независимо от того, являются ли они договорами по праву страны их заключения, намеревались ли стороны сделать такие соглашения юридически обязательными, письменные они или устные».

Понятие «соглашение» включает в себя и так называемые «джентльменские договоренности», стандартные условия продажи, правила профессиональных ассоциаций (которые свидетельствуют о соглашении их членов придерживаться таких правил), и соглашения об урегулировании споров, например, такие, как соглашение о разделе товарного знака.

Соглашение существует даже если стороны договорились только о «правилах добрососедства», «об установлении добросовестной практики и этики» или «определенных правил игры, которые нам всем выгодно соблюдать».

Соглашение существует там, где есть совпадение намерений; форма соглашения не важна, главное, чтобы оно являлось достоверным выражением намерений сторон. Не важно, что за нарушение соглашения не предусмотрены санкции. Более того, соглашение, срок действия которого уже завершился, может рассматриваться как антиконкурентное в отношении временного периода после его завершения, если эффект от соглашения продолжает сказываться.