– Их было трое?

«Нет», – и сводит руки вместе.

Человек так показывает меньше, а понял его, меньше трех человек приходило.

– Приходило двое?

«Да».

Ну кто у нас в курсе моей работы, только Рол Шулзи и его знакомый приемщик металла. Двоим мало моих слитков, им технология чистого литья нужна? А нет технологии, есть магия.

– Был Рол Шулзи?

«Да», – подтвердил дроид.

Вот и поговорили. Ответы я получал на «НПК-3». В инструкциях я не встречал такой возможности у дроида. Не описывается возможность общения с дроидом. Почему мой дроид вдруг заговорил, точнее – смс-ки писать начал? Так он сможет и с остальными дроидами общаться.

Вернемся к проблеме шпионов.

Неслучайно мне показалось странным, что Рол приставал ко мне с расспросами. Они копались в литейке, пока я сидел в тюрьме. А потом Рол у меня интересовался, как я отливаю слитки. Я ему сказал об установленной базе «Инженера первого уровня».

Что делать?

Не отливать больше слитки металла? Или придумать артефакт, который будет работать по очистке примесей. Оставаться без подработки плохо.

Значит нужно сконструировать артефакт для очистки руды, пока за мной опять не пришли и не отправили в тюрьму.

Дроид стоит спокойно, не вращает руками, но что-то продолжает ждать.

С людьми понятно. Сделать я ничего не могу с их любопытством. Отказаться от малой литейки из-за них? Так я только насторожу сильнее.

А почему дроид себе на реактор показывал? Там-то что у него происходит?

– А чего ты показывал у себя на реактор, – спрашиваю дроида, – плохо работает, что ли?

«Нет», – покачивает головой робот, то есть хорошо работает, и у него появилась дополнительная энергия.

Чем мне это грозит? Думаю, это не страшно. Это как у реактора на космическом корабле, когда я поменял в нем стержни. ИскИн этому был рад.

Что еще у дроида спросить?

– У тебя установлен искусственный интеллект?

«Нет», – и показывает на мой нейрокомпьютер.

Понял.

Ведь я передаю ему команды через «НПК-3». Ушей у дроида нет, и он меня не слышит.

Дроидам устанавливают нейрокомпьютер, об этом я раньше не задумывался.

– А ответить по нейросети ты не можешь, не знаешь языка людей?

«Нет».

Чего «нет»?

Язык робот знает, иначе как бы он выполнял приказы. А ответить не может по другой причине. У него может стоять запрет. У меня также Кук молчал, пока я не приказал ему разговаривать со мной.

Достал Кука, вот кто у меня незаменимый помощник в технических ситуациях.

– Кук, видишь, какая проблема с дроидом? – я обратился к помощнику в нашем трудном деле взаимопонимания. – Можешь научить его разговаривать?

– Приложи нейрокомпьютер к его голове, попробую через него внести исправления в программы.

Приложил к голове дроида «НПК-3» (нейрокомпьютер), я смотрю на дроида, он смотрит на меня. А его глаза-камеры двигаются и так близко от меня. Странное ощущение.

– Готово, – сообщил Кук.

Рисунок 1. Дроид

«Я могу говорить», – слова вначале появляются на нейрокомпьютере, а затем транслируются ко мне в мозг.

Вот и еще один не человек, но разумный, в моей компании. Надо его чем-то занять.

– Дроид, а почему остальные не показывают, что могут говорить?

«У них нет разрешения на работу нейрокомпьютера как передатчика», – объяснил дроид.

– А если им заменить стержни в реакторе и снять запрет с нейрокомпьютера? – у меня мурашки по спине побежали: это что я сейчас сделал, ведь дроиды тогда смогут общаться между собой.

– Олег, не глупи. Местные инженеры всё знают и специально не дают гражданским дроидам возможность общаться с людьми, – пояснил Кук.

– Хочешь сказать, люди опасаются, что дроиды самообучаемыми станут? – рассуждал я над обнаруженной проблемой.