– Уже успел продать?!

– Натан Ксеонтович был настойчив и успел купить.

– ИскИн признал тебя капитаном корабля, тебе кто-то помог? – продолжил он допрос.

– Помог ИскИн базы, где я очнулся. Он меня подлечил и перепрограммировал ИскИн рейнджеров.

– Где он сейчас?

– Погиб, прикрыл мой вылет и взорвал базу.

– Ты знаешь, кто он был?

– Искусственный интеллект он был.

– Координаты базы знаешь?

Смотрю на него с удивлением.

– Я с дикой планеты, – объяснил я. – Мы не научились летать в космосе, и координат я не знаю.

– Интересно, а как ты управлял кораблем? – он потребовал объяснить.

– Мы летели, куда я указал пальцем. Я закрылся в каюте и не выходил для экономии ресурса реактора.

– ИскИн почему-то тоже не помнит, откуда ты прилетел.

Не учили меня навигации в космосе. Тут она трехмерная, а не плоская карта.

– Случайно я указал на это созвездие, – пояснил я еще раз.

– Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? – спросил Мирт Коганович.

Летел и прилетел, ну и чего такого?

Хотя мог пролететь мимо шахтёра Вана и куда бы тогда попал, даже не представляю.

– Нет у меня нейросети, я и управлял пальцем, – ответил я.

И здесь РИИ помог: удалил с ИскИна координаты нашей Солнечной системы. Пусть теперь ищут. Конечно, они найдут Землю и Луну, ведь пират в заморозке знает координаты. Жаль я ему память не смог почистить.

– Пока свободен, – выпроваживает меня Мирт Коганович в большой мир.

Я вышел из кабинета. Открыл «НПК-3», нашел вызов флаеров с ближайшей стоянки, заказал до третьего ангара и потопал на стоянку такси. Там у них производят посадку и высадку пассажиров.

Подлетает флаер, сажусь.

Молча стартанул, опять туннели пролетели, спланировали к воротам ангара – на них цифра три. Заплатил пятьдесят кридов. Хватит кататься на флаерах: кому надо, пусть сами приезжают. Так никаких денег не хватит.

Подошел к шахтёру: кирпич кирпичом – размером в два раза меньше моего бывшего кораблика. Обошел шахтёра: все бока помятые, поцарапанные, насчитал двенадцать наваренных заплаток. Поднес карту-ключ к пульту входного шлюза. В тамбуре пришлось постоять, пока выравнивалось давление в корабле и снаружи.

А внутри он не такой покоцаный.

Направился в грузовой отсек, что мне оставил Натан Ксеонтович. Тут есть дробилка, а обогатительного комплекса нет.

Так и предполагалось.

– ИскИн, ты жив? – спросил я у корабля.

– Износ составляет сорок процентов.

Ну вот, сразу меня огорчить хочет своими проблемами.

– Составь список, что требуется, чтобы поднять до пятидесяти процентов, и скинь мне на нейрокомпьютер.

– Выполняю.

– Ты в курсе, что я твой капитан?

– Да, капитан, данные получены от СБ.

Планировка похожая: две каюты справа, две каюты слева, а по центру – рубка управления. Заглядываю в каюты: одна для капитана, вторая для экипажа. Размер кают минимальный: кровать и шкаф для вещей. Свободного пространства нет. На рейнджере в каюте я мог гулять, и душ в нем был установлен.

Столовая на двух человек. Рядом дверь в душевую комнату. И опять шкаф с пайками, а внутри уложены пайки с рейнджера. И последняя комната оказалась складом запчастей.

Склад есть, запчастей нет.

Поселюсь в каюте капитана, решил проверить душ: вода есть.

Неплохо.

Отличие от предыдущего корабля заметно. Каюты меньше размером, и душ вынесен отдельно. Зато грузовой отсек пустой, нет ни одной спасательной капсулы.

Это же гроб железный.

Мне стало страшно в нем по космосу летать. А придется в астероидное поле лезть, и выдержит ли обшивка корабля.

Но начну я с душа.

– ИскИн, сколько в резервуаре воды? – начал я инвентаризацию.

– Список отправлен к вам на нейрокомпьютер. Воды шестьдесят процентов от нормы.