– Просто. Было уютно. И надёжно. А когда это исчезает. Всё рушится.

Хрисанф встаёт рядом и наконец отворачивает верх кимоно. Ткань стремглав, с слышимым шумом падает на пол.

– Так всё и происходит в первый раз.

Она то ли сердито, но, честнее, нетерпеливо срывает и его шёлка. Но ему это на руку. Ему нравится всё новое, ему нравится динамика, изменения, рост и развитие, эволюция если хотите.

– Ты, всё-таки, список составь, а я там посмотрю, что можно сделать.

Далее его мозг и косноязычие вырубает, как рубильником.

Как глупо. Зачем плакать из-за книг. Когда всё это итак здесь.

Целует.

Глава 7

Арсен бегал вдоль набережной. В своём большом сером спортивном костюме, светлых кроссовках с синей полоской ближе к подошве. Впрочем, он усилил физическую нагрузку с тех пор, как уехала Аэлита. И ничего непонятного в этом не было. Всё естественно.

Когда он добрался до одного плавного перехода с аккуратным синтетическим мостом, начался дождь. Вообще-то, было рано, не по сезону для подобных осадков. И хотя капельки были совсем небольшие и редкие, окружающий мир сразу впал в конденсацию. У Арса пошёл пар изо рта, а волосы, выглядывающие из под вязаной шапки, увлажнившись, слегка потемнели и заволнились, запружинились.

Аэл, когда он вылезал из долгой ванны, всегда кричала ему, чтобы пока не расчесывался и завтра ходил также, но ему казалось это стрёмным, поэтому всё равно пятерней машинально расправлял свои завившиеся от воды патлы.

Иванов сам этого не замечал, но он стал ещё мощнее: с его тела как будто отсеклось всё брякающее жирное, засидело гиподиномически современное, а тем более – унылое немужественное. Скорее всего, это было что-то связанное с конъюгатскими практиками, но женщины сказали бы, что это из-за любви и разлуки. Раньше ему и чайник в 2,5 л было поднять в лом, а тащиться на 9 этаж (где он жил) при поломке лифта, было и вовсе сущим наказанием. Что и говорить, что некоторым толстым молодым людям сложно повернуть голову, чтобы ответить кому-либо на "который час" или "извините, это место свободно".

Арсен до Аэл и Арсен после, как будто, даже внешне были совсем разные люди. Теперь, если бы какая-нибудь из его бывших девушек притронулась к его коже на спине, то в ужасе бы убежала. Во-первых, ощущалась печать одиночества и тотальная занятость чем-то, что не терпит возражений и любого глупого вмешательства со стороны. Во-вторых, это уже был не тот парень-плавленый сырок цвета жареного тофу, а какой-то другой чувак. Такой, что к такому не лезут даже самые XXX и так далее тёлки. Если позовёт – то сам.

Конечно, Арсушка об вышеперечисленном не проклевывал вообще. Все его мысли, когда можно было освободиться от будничной рутины и посвятить время себе, заполнялись Золотаревой, то ли женой его, то ли уже не женой.

Если бы она взяла мою фамилию после регистрации. Что-нибудь изменилось бы? Что-нибудь меняет это между двоими? Вот, например, Далила – Кирсанова. Хотя это просто фамилия, лишь бы. Но она же не настояла на своей какой-нибудь. Не осталась при девичей хотя бы из-за лености. Мы об этом много не говорили, но кажется Аэлка хотела сохранить родовую линию. Кажется… Это тебе не Ивановы-Петровы-Сидоровы. Но Аэл вроде не считала, что Золотарева – выбивается вон из ряда. Просто какой-то дедушка… Какая-то бабушка… Много отмазок да, чтобы не взять мужнину. А теперь это имеет значение? Когда у нас нет детей. Каждый остался при своём.

Но я не сержусь на тебя, золотинка моя ненаглядная. Если это всё было не сном, если сейчас всё не сон, знай, что я даже когда не думаю о тебе – думаю. Даже когда сплю и не вижу снов – думаю. Я бы даже развёлся с тобой документально и больше никогда б не спал с тобой, только бы ты просто, как прежде, жила вместе со мной.