– И ты не пойдёшь работать?

– Нет.

– Гонять на мотоцикле, машине? Плавать в проруби? Торчать в школе? В мастерской, в кабинете? Миловаться с Арсушкой?

– Нет, нет и нет!

– Тебе нужно больше движения. Ты не такой, как я. У тебя кровь стынет от безделья и бездействия. Так что разрешаю тебе улизнуть, как только я засну.

– Любимая.

– Ещё можешь удочерить Ингу. Не буду врать: мне не очень нравится эта идея. И обижает, что порой ты действуешь за моей спиной, хотя, утверждаешь, что мы семья и всё должны делать вместе.

– Я скрывал это от тебя не потому, что не уважаю тебя. Я просто, что элементарно, боялся, что ты не одобришь и будешь злиться на мои сумасшедшие порывы. Ведь ты устаёшь потакать этим моим телодвижениям.

Далила кивнула. Она была уже сильно сонливая.

– Кроме того…

– Да.

– Ты же сама признаёшь, что не по части материнства. А тут всё навалилось. Мои взрослые сыновья-дядьки с громадной инфантильностью. Твои беременности одна за другой. Как будто напялили всё на одного человека, и совершенно неподходящее. На неготового к этому человека. Так что, вопрос с Ингой – верх издевательства. Поэтому я ничего тебе не рассказывал. Но всё равно поступил подло. Прости, я слишком эгоистичный. И, видимо, никогда не перестану им быть.

Уже с закрытыми глазами она проборматала в дреме.

– Просто ты слишком добрый. И расчётливый одновременно. Но ты справишься. Ты бы не взялся за то, что тебе не под силу. Хотя я сомневаюсь, что что-то может быть тебе не под силу.

– Конечно, может.

– Что, например.

– Например, ты.

Далила улыбнулась, засыпая.

– Вполне. Я слишком тяжёлая.

Попутно Калита вчера выпустил пар, признавшись, что никаких гормонов и химикатов он его супруге не давал. Она слишком наседала на него, так что он придумал предложить ей обманки. В её случае сработал лишь эффект плацебо. И, может быть, наконец, через очень долгое время её организм и организм Агния приноровились друг к другу, и они стали родителями.

Глава 15

Хрисанф примерял рубашки, кидая одну за другой на спинку дивана. Когда очередь дошла до третьей (слишком много для Далилы), та как раз вошла в гостиную с пустой бутылочкой для молока.

– Хватит. Остановись на этой. А то у меня уже в глазах рябит.

Агний улыбнулся и послушно стал застегивать мелкие скрытые пуговицы.

– Устала?

– С чего бы.

Она и сама не заметила, что притащила с собой вещь из детской, которую горничные должны были помыть и продезинфицировать. Старшие дети с вылупления были на искусственном питании.

Он, успевший облачиться в полный ансамбль, подошёл к ней, чтобы обнять.

– Не надо. Запачкаешься. Я вся в поту и пятнах.

– Ну и что.

– В институте скажут, что за неряха пришёл.

– Да всем плевать.

Это было похоже на правду. Особенно сейчас, перед Новым годом. Далила подумала, что как-то немного отстой, что муж готовится к корпоративному концерту, а многим всё равно – всё мимо.

Его рубашка нежного кораллового цвета действительно успела пропахнуть молоком, влажными салфетками, памперсами и укропной водичкой (Урсулу немного пучило ночью).

– Такой сексуальный цвет.

– Правда?

– Ну да. Видно же.

– Мне показалось слишком вызывающим, но до выступлений я должен привыкнуть к кричащим цветам.

– Тебя и так время от времени заносит напялить что-нибудь эдакое. Например, тот незабываемый зелёный комбинезон.

Хрисанф хрюкнул потянул за концы завязок её длинного фартука.

– Ну, что поделаешь. Придётся тебе краснеть за меня. Такой уж я: далеко неидеальный.Устала? (опять спрашивает).

Далила знала, что эти его трюки с одеждой были связаны с тем, что порой он ощущал себя невидимкой. Человек может быть феноманально красив лицом и телом и душой, но это всё равно не будет заметно каждому подряд. Разве что какой-нибудь неразборчивой одинокой молодице или престарелой старой деве. У остальных есть свои "единственные и неповторимые", пусть в вонючих носках, с недостающими жёлтыми зубами, в засаленной майке и пивным животом, но при этом самые любимые и обворожительные. В таком деле Кирсанов для них, как обветренное объявление на тусклом листочке тетради. Если Агнию чего-то не хватает, он обязательно прибегнет к какой-либо вычурности: кислотный цилиндр, рыжий галстук, шуба с розовым мехом.