– Мы с Калитой относим себя к осторожным атеистам, но иногда внутри я перекрещиваю все свои догматы, факты и цинизм, и украдкой, тайно, считаю его своим личным Ангел-хранителем. Ведь именно благодаря ему я встретил тебя. Своё счастье. Моя благодарность ему безгранична.

– Вообще-то, было больно. Этому твоему ангел-хранителю, старому хрычу, было плевать на какую-то дворовую девчонку. Он ускакал дальше.

– Чудо. Чудо то, что я навязался с ним в это путешествие. Просто чудо. Какова вероятность! Калита побежал дальше петлять за заказом, а я увидел, что "шальная пуля" кого-то сбила. Честно говоря, мне на такие вещи было наплевать тогда. Вообще как с высокой колокольни.

– Но ты подошёл.

– Чудо.

– Я упала на тот злочастный мопед с высоты забора, рухнула прямо спиной и слегка повредила позвоночник. От чего у меня сперло дыхание и я не могла сразу говорить.

– Я конъюгировал в твою подругу и помог выбраться с того адового оврага.

– Она водила пальцем перед моим носом и глазами вправо-влево, проверяя мои ответные реакции. Надо позвать скорую, сказала она серьёзным и в то же время насмешливым тоном. Это показалось мне таким странным и непохожим на неё. Играет во взрослую, думала я.

– Я спросил: "Скажи, как меня зовут?"

– Чтобы выпустить остатки воздуха, неправильно застрявших в межреберье, как мне тогда казалось.

– И ты действительно постаралась это сделать, малышка моя. Ты еле-еле произнесла сдавленным голосом, превозмогая боль и неудобство, причинённые падением и ударом Калиты.

– Свет-А…

– Всё правильно. Реакции в норме. Так меня и зовут. До свадьбы заживёт!

Хрисанф отставил опустошенную чашку на пол и крепче обнял её.

– Как давноо это было! А я помню, как будто это было вчера. Твои друзья все по вечерам надевали ветровки-гимнастерки горчичного цвета. А у тебя была под а-ля гимнастерка мягкая аккуратная курточка серо-зелёного цвета с видным прошивом, как у джинс, которую ты так не любила, и хотела, как у всех – жёлтую или болотную. Сейчас эта легенда у нас в маст-хэв в линейке Далила демократ. Под ней видавшая виды в играх и повседневке свитра лазурной окраски с ромбическим под Англию узором. Как говорится, натуральная синтетика. В локтях и манжетах колер стерся до белизны. Ты его также ненавидела, но, тем не менее, надевала, потому что вот под ту курточку, тебе казалась, она ложилась как надо. Сочетать никогда не сочетаемое – всегда было твоим коньком и так естественно это у тебя получается! Я, честно, сам ненавижу те тряпки, которые на тебя напяливаю. Потому что, возможно, эта лазурь с зелено-серым смотрелась бы хорошо на любой другой девушке, но только не на тебе. Ты всегда выглядишь как с дуба рухнувшая! Рухнула же ты на меня в тот прекрасный тёплый летний вечер! Косы калачиками, баранками, в волосах мягкие ленты (не капроновые) с синим средним горошком, пробор посередине, но всегда чуть криво, неидеально. Надо лбом, и возле висков куча " утиного пуха". Заспанные, сонливые опухшие глаза цвета древесной коры, смотрящие на меня как из далёкого глубокого сна. И эти ужасные оранжевые зажимы-скрабики унылого оттенка, предназначенные для уборки непослушного пушка, но просто так сидящих по обеим сторонам головы. После мы с Калитой выпустили ограниченную серию гребней цвета янтаря, а ты в детстве ломала их острые зубья, стараясь закрепить их на нужном месте. На самом уголке воротника курточки махонькая переливающаяся пуговка, которую ты прикрепила туда булавкой, так и стреляет, когда лучи упадут на его поверхность. Ты решила, что она такая красивая, что её можно носить, как брошь или значок. Маленькая Сарданка была уже довольно крупно сложенная, но твоя головка так отставала от твоего тела! Да и сейчас отстаёт. Я попался раз и навсегда.