Как ни странно, старшие не стали добивать, хотя Егор ожидал именно этого. Они лишь говорили что-то угрожающее, буквально шипели, нависая над семиклассником, который все еще держал в руке старые часы. Егор не разбирал их речь, он лишь краем уха услышал, как в их нестройный дуэт баритонов добавился бас. Ага, это охранник подошел. Ну вот, хоть раз пригодился. А то мама все время, как с пятого класса ввели ежемесячный сбор денег на охрану, возмущалась: для чего оплачивать «этого лба на первом этаже». Стало стыдно, потому что теперь-то понятно, что наличие этого самого «лба» уже страхует от разных инцидентов. А тогда, слушая родителей, Егор был в полной уверенности, что сдавать в школу ничего не надо.

Особенно яро его семья сопротивлялась «налогу на шторы в класс», как это метко было названо на семейном совете. Теперь-то понятно, что, даже если штор не было, деньги имело смысл вносить хотя бы для того, чтобы не прослыть бедным. Принципиальная позиция родителей «ни копейки на эти поборы» добавляла стеба и поводов для издевательств. Это способствовало тому, что с Егором, который и так-то не был экстравертом, никто общаться вообще не хотел. Ну, кроме Коляна, который тоже слыл отщепенцем. А Егор – что Егор? В классе он фактически стал неприкасаемым и прокаженным. Еще бы, кроме него, не сдавал деньги только Вася Иванов, но про того все знали, что его родители – безработные алкоголики.

Вокруг лежащего без движения Егора стали собираться зеваки, в основном из числа учеников начальных классов. Охранник присел на корточки и похлопал мальчика по лицу.

– Эй, ты как? В порядке?

Егор мотнул головой в сторону, словно желая проснуться.

– Э-э-э. Да, все окей.

Охранник встал и указал большим пальцем в сторону коридора.

– Я отогнал их. А теперь надо к директору идти разбираться. Так дело не пойдет. И вообще – за что они тебя?

Егор медленно и неуверенно, но все же поднялся на ноги.

– Да ничего, можно сказать, что сам виноват.

– Расскажешь Тамаре Петровне, как все было?

Перспектива тухлая. Зная директрису, можно было с уверенностью сказать, что она возомнит себя новым Шерлоком и на неделю устроит обеим сторонам конфликта допросы, обыски, очные ставки и все в таком духе. Такого цирка нужно было избежать.

– Слушайте, такого больше не повторится. Я же говорю, это типа как игра. Я сам тоже хорош.

Прозвенел звонок, и группа наблюдателей-первоклашек растворилась так же быстро, как собралась.

– Ладно, парень, – охранник пожал плечами, – мне тут тоже проблемы не нужны, сам понимаешь. Но если еще раз тебя увижу в драке, – он погрозил пальцем, – говорить буду другим тоном. Ясно?

Егор виновато кивнул. Охранник не спеша направился к своему посту, которым служила списанная за ветхость парта из кабинета труда. И только сейчас Егор увидел, что все это время рядом стояла Катя. Она подошла к нему и поправила волосы.

– Все-таки тебе так больше идет…

– Да? Ну спасибо.

– Потом сделай стрижку, как у Комолова с MTV, тебе еще больше пойдет. А вообще, знаешь что? – она помолчала секунду. – Яковлев, ты вообще молодец.

– Это почему же?

– Ну-у-у-у, я видела, как они разозлились. А раз так, значит, ты здорово им насолил.

Егор смотрел на соседку по парте. Она что-то говорила – кажется, про то, что уже началась география и пора бы идти. Но Яковлев чуть ли не впервые за все школьные годы не хотел побыстрее убраться из здания. Поддавшись минутному желанию, он поцеловал Катю. Быстро, коротко, в щечку. От этого ее и без того большие глаза стали совсем неприлично огромными. Девчонка тут же залилась краской.

– Ты… ты… дурак!