Сразу после того, как мы зашли в этот отсек, нас остановили, и один из охранников нажал на большую красную кнопку, расположенную на стене возле входа, раздался звук сирены, и через несколько минут к нам навстречу выбежал человек.

- Носатый, принимай пополнение, разместишь по свободным камерам, – безразличным тоном произнес конвойный и, увидев кивок человека, нос у которого и вправду был внушительных размеров, развернулся и пошел на выход вместе со своими товарищами.

Сразу после того, как за ними закрылась дверь, наши браслеты разблокировались и появилась возможность размять затекшие руки, что я с наслаждением и сделал, как и большинство тех, кто пришел вместе со мной.

- Ну что, арестанты, пошли за мной, определю вас по номерам, потом уже вам старшие все объяснят, что тут и как, - безразличным голосом произнес Носатый.

Он повел нас по коридору, и тут уже мы увидели несколько десятков человек, заинтересованно разглядывающих нас. Со всех сторон слышались какие-то смешки, разговоры, выкрики, а то и настоящие взрывы хохота. Нас привели на второй ярус, тут, насколько я понял, находились жилые помещения, и Носатый начал распределять по каким-то своим принципам, кому из нас куда идти. Что характерно, никто с ним не спорил и вопросов не задавал.

Смерив меня пронзительным взглядом, он показал мне пальцем на дверь камеры под номером 20, или, как он выразился, номера и сказал:

- Тебе туда, здоровяк.

Ну, туда, так туда, я подошел к двери, надавив на сенсор справа от входа, дождался, пока она откроется, и зашел внутрь. Сразу с порога мне в нос ударил странный запах, не сказать, что очень неприятный, но мне явно незнакомый. За столом сидело несколько человек, повернувших головы в мою сторону, как только дверь открылась.

- Вечер в хату, каторжане! – поприветствовал я фразой, слышанной несколько раз в прошлой жизни по телевизору, сидящих за длинным столом людей.

- И тебе доброго времени суток. Ты кто такой? – спросил осторожным тоном немолодой гладковыбритый человек, сидящий с самого краю стола.

- Пополнение, только что привезли. Кто старший? Мне надо место определить.

- Ты смотри, какой шустрый, а познакомиться, а поговорить? А там, глядишь, и решим, где место твое, - хмыкнул один из мужиков, беззастенчиво рассматривая меня с ног до головы.

- А так и зовите, Шустрый. А поговорить можно, долго меня везли, одичал в одиночестве.

- Ну, так, парень, бывает. Ты проходи, присаживайся с краю, поговорим.

Я огляделся по сторонам. Привычных коек или нар, в моем понимании, тут не было, две стены по бокам длинной камеры представляли собой трехэтажные соты-боксы, в которых находился лежак, в изголовье которого располагался небольшой светильник, вот и все личное пространство. В подобный бокс можно было довольно просто забраться и лечь, не видя ничего по сторонам, хоть какой-то плюс. Да и ночью пырнуть ножом будет гораздо сложнее. Пройдя к столу, я уселся на предложенное мне место и посмотрел на лица будущих сокамерников.

- За что тебя к нам определили?

- Военное преступление, в тонкости вдаваться не стоит, короче, осудили, разжаловали и сюда, - не стал темнить я.

- Солидно, значит, боец? Абордажник, судя по габаритам?

- Что-то типа того, - согласился я.

- А с чего нам тебя Шустрым-то называть? Кликуха для молодого больно борзая.

- Такой у меня позывной. Был, - честно признался я и задумался, стоит ли оставлять с собой хоть что-то из прошлого.

- А обруч чего на голове, сетку не удалили?

- Нет, сетка био, удалить невозможно, импланты только поснимали и все.

- Видать, ты парень мозговитый, раз смог себе такую вещь приобрести, – задумчиво проговорил один из мужиков, - жрать хочешь? Знаю, как на тюремных извозчиках кормят. Шток, наложи нашему новому товарищу.