Эта же идеальная основа изучения эволюции и работы органов чувств и мозга в различных живых системах с целью познания закономерностей психического отражения являлась причиной того, что результаты выполненных в данной парадигме исследований были лишь развитием естественнонаучных основ материалистической линии философии. В этих исследованиях мозг, например, изначально берется как орган, отражающий идеальное, носитель души, ума, образов и т. д., как данность налично существующего органа в филогенезе и онтогенезе, а затем изучаются закономерности психического отражения через его идеальную сущность. Мы же считаем, что предметом изучения должны стать закономерности образования этой данности, являющейся человеку как идеальное.

Итак, основной вывод из наших рассуждений. В течение веков понятия души и мозга, как ее носителя, претерпели множество изменений. Но неизменным всегда оставалось главное: понятие души рассматривалось как данность человеку, а изучение души мыслилось посредством тех различных форм, являющихся человеку законченной результативной стороной, которые, полностью соответствуя эмпирическому стилю мышления человека, образовывали исходные опоры, положенные учеными в основу построения различных подходов к изучению психического отражения.

УД 62[5] 12.01.77

В обсуждении приняли участие:

В. В. Давыдов (В. Д.),

A. И. Миракян (А. М.),

B. В. Рубцов (В. Р.)

В. Д. – Мне очень важно просто поговорить с тобой о некоторых вещах. Ты уже видел мои пометки? Общее впечатление такое: читать очень трудно, очень тяжело.

A. М. – Написано очень сложно.

B. Д. – Да, но дело не в стилистических погрешностях или в качестве языка. Речь идет о чисто понятийных вещах. Скажу прямо: это требует серьезного разговора.

Твоя первая же идея сразу у всех выбивает почву из-под ног, у всех. И эту идею ты весьма понятно продемонстрировал. Затем логика нарушается.

Аршак, ты показываешь, что кроме Аристотеля, который вырвался из сферы психического при его объяснении, кроме Гегеля, который понял Аристотеля (я потом скажу, что он не только понимал Аристотеля, но и развивал его идеи), все остальные пытались представить себе психическое через наличность психического. Поэтому, даже говоря о том, как развивается психика, они брали за исходное наличность психического. Аршак и показывает, как по-разному понималось само психическое «от Эмпедокла до наших дней». Но дело не в этом, здесь логический ход. Этот ход Аристотеля понят Гегелем: психическое не в его наличности, а в его возможности. Как возможно психическое? Как оно становится?

Психическое, как возможность… И Аршак развивает на многих страницах очень трудного текста одну простую мысль: психическое, сознание и душа есть сам переход, сам переход! Основной пафос статьи: когда оно есть – эмпирически фиксируемое и оформляемое в понятиях – его уже нет. Есть переход – энтелехия. Аршак показывает, что было только два мыслителя, которые, – один по существу, а второй в оценке (хотя я немножко не согласен, Гегель не только в оценке) – пришли к этой идее. Ко всякому нусу (я нарочно употребляю «нус», чтобы было нейтрально) как превращению телесного в духовное, когда духовное есть – тоже нет, когда телесное есть – тоже нет! И (здесь нейтральность!) сам акт, сама акция, сама констатация и сама плоскость превращения есть особый тип действительности, которую Аристотель назвал «энтелехией». Ни это, ни это, ни то, а сам процесс перехода есть процесс превращения телесности в духовность – нус, и это есть его подлинная действительность, его деятельная действенная форма! (…Кстати это абсолютно новое решение спинозовской проблемы, с этой точки зрения формально существуют не две, а три субстанции).