Поэта щедрою рукой
Нарисовала сотни сказок…
Замок вечной любви…
Мы входим в замок из стекла,
И искорки бегут по коже,
Сжигая шлейф одежд дотла
И очищая мысли тоже…
В янтарном пламени свечей
На стенах отразились блики,
И звук возвышенных речей
Перебивали соек крики…
В Венецианских зеркалах
Неистово глаза искрились,
И пары млели на балах,
И волосы рекою лились…
А пары двигаются в такт,
Скользя ступнями по паркету,
При этом соблюдая пакт,
Согласно стёкол этикету…
Кладёшь холодную ладонь
В мою протянутую руку…
Улыбкой губы свои тронь —
Мы будем постигать науку…
Взгляд не бросай на наготу —
Распорядитель ходит с плёткой…
Он, несмотря на немоту,
Следит за похотью охотно…
Мы первый исполняем тур…
Мотив становится быстрее…
Распорядитель дёрнул шнур,
И стены ярко заалели…
И в красках плавятся тела…
Мы учимся любить глазами…
Сердца – источники тепла —
Сольются всё ж под небесами…
Мы сами выбрали свой путь,
Соединив в волненьи руки…
Теперь назад нам не свернуть,
И вальса не умолкнут звуки…
В Венецианских зеркалах
Наш образ сохранится вечно
С искрою чистою в глазах,
С бокалом страсти нашей млечной…
Вина доказана обоих…
Мы только что с тобой узнали,
Что между нами белый снег
Засыпал льдинками эмали,
Запорошил дороги след…
Там, где цвели сады весною,
Теперь безбрежные снега,
Метели там протяжно воют,
И стонет по ночам пурга…
Тепло сердец мы не хранили,
Огонь любви не берегли,
И вот теперь средь снежной пыли
Стоят немые корабли…
И холодно и неуютно —
Февраль остановил свой бег…
И замерзаем мы прилюдно
И ждём, что кто-то даст ответ…
Но губы укрывает иней,
Слова бегут в иную даль,
Как поезд в бездну своих линий,
И сердцу эти строки жаль…
Осталось разойтись, как в море,
Расходятся, держа свой курс,
Туманом укрывая горе,
Корвет «Судьба» и бриг «Конфуз»…
С тобой мы сами виноваты,
Упрёки лишние сейчас,
И на сердцах горят заплаты,
И раны профиль мнут гримас…
Прощаемся на остановке —
Автобус мой уходит в парк,
Твоё такси скользит по бровке,
А бубны отбивают такт…
Быть может, чувства кто-то сглазил???
Но к прошлому возврата нет…
Картину снег обезобразил —
Засыпал наш бегущий след…
Лоза и цветочки…
Поэт ронял на лист слезу —
Четвёртый месяц нет ни строчки…
Воспеть он пробовал лозу,
Затем садовые цветочки…
Достойных не рождалось фраз
Его таланту и упорству—
Он пробовал писать не раз,
Но ощущал противоборство…
«Ну чем я Музу провинил???» —
Тянул он к небу свои руки…
Но, как заезженный винил,
Опять писал немые звуки…
Писал он ночи напролёт,
Но смятые листы бумаги,
Последний выполнив полёт,
Ложились в кучу… бедолаги…
А на работе вновь клевал
И путался в тяжёлых цифрах,
Плутал, как путник среди скал,
В затейливых и строгих шифрах…
Но вот влюбился наш поэт
В доярку из соседней фермы,
И выдал некий пируэт
За год нечаянный и первый…
Агафья таяла от слёз —
Ей строк таких не посвящали…
Поэт ей нравился всерьёз —
С таким все побоку печали…
А бедолага только рад —
Слагает строчки, сна не зная:
Агафьи губы – виноград!!!
Агафья – женщина иная!!!
Женился скромный наш поэт,
Возлюбленной слагает оды,
А её мощный силуэт
Он мнит подарком от природы…
Водяные знаки…
Мой мир устал от горьких слёз
И дождь со мной сегодня в доле…
И воробей промок всерьёз —
Он серой грустью недоволен…
И плачет старенький трамвай —
На лобовом стекле потёки…
Кричит: «Скорее забывай
Все обещанья и упрёки…»
Салфеток на столе гора…
Как промокашкою в тетрадке,
Мне высушить глаза пора
И след на каменной брусчатке…
И плачет в парке старый клён,
Моим внимая настроеньям…
Он тоже был, как я, влюблён,
И памяти горят поленья…
Рыдает город за окном,
И не спасает зонт прохожих…
Они мечтают об одном —
Побольше летом дней погожих…
Но сорван кем-то календарь…