Хвойный лес закончился так неожиданно, что я оказалась элементарно не готова к смене декораций. Вокруг кипела жизнь, настоящая, красочная и многоликая, а я будто застряла на границе миров, и никак не могла заставить себя переступить черту. Аккуратные, словно игрушечные домики с красными черепичными крышами, утопающие в цветах дворики, уютные улочки, остроконечный шпиль не то костела, не то башни, множество велосипедов и непередаваемое ощущение размеренного и неторопливого быта, испокон веков текущего в этом райском уголке. Я вглядывалась в пасторальные пейзажи маленького польского городка и в душе у меня разливалась удивительно светлая грусть: печально было сознавать, что между мной и этим прекрасным миром вот-вот встанут непреодолимые тюремные стены. Моя любовь обернулась кошмаром, Урмас предал мое доверие, а я иду в полицию, чтобы рассказать правду о крушении «Аэробуса» – прошлое ужасно, будущее еще хуже, а этот крошечный миг настоящего поистине изумителен.

Польская, немецкая, английская речь звучала в Мендзыгуже на каждом шагу, а колоссальное засилье туристов невольно превращало компактное поселение в международный культурный центр. Из настежь открытых ставней аппетитно пахло свежей выпечкой, шумная компания местных жителей устраивала барбекю в палисаднике, двое подростков на ходу поглощали булочки, и я сразу вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего вечера, притом, что нагрузки на организм всё это время не прекращались ни секунду. Я не была знакома со здешними порядками, но тешила себя надеждой, что законодательные нормы польского государства все же обязывают полицейских кормить задержанных преступников. Жаль, что арестантскую робу сразу не выдают – я бы с превеликим удовольствием переоделась даже в рубище, только бы скинуть с себя опостылевшую форму, мало того, что напрочь лишившуюся товарного вида, так еще и вызывающую ненужное любопытство у прохожих.

Я медленно ковыляла по вымощенным брусчаткой улицам и не могла осмелиться спросить дорогу в полицейский участок, надеясь увидеть соответствующий указатель и сориентироваться самостоятельно. Однако, бессонная ночь и второй за сутки пеший переход не только вымотали меня физически, но и негативно сказались на умственных способностях. Я была угрожающе близка к тому, чтобы заблудиться в трех соснах, но тут моей персоной заинтересовалась пара немецких туристов, с которыми я уже несколько раз сталкивалась лицом к лицу в процессе своих бесцельных блужданий.

– Kann ich Ihnen helfen? – с улыбкой обратился ко мне немец постарше, тогда как его младший товарищ, а судя по потрясающему внешнему сходству, возможно, и сын с неподдельным любопытством рассматривал мою одежду, откровенно не подходящую для активного отдыха в Судетских горах.

–Thank you very much, but unfortunately I don't speak German, – честно призналась я, чем нисколько не расстроила своего собеседника, моментально переключившегося на язык Шекспира:

–Нам показалось, вы что-то ищете? Может быть, вам нужна помощь? – по-английски спросил немец,– мы здесь третий день, и успели исходить всё вдоль и поперек.

–Да, – судорожно кивнула я, – вы случайно не в курсе, где находится полицейский участок?

–Через три дома, идите прямо, а потом сверните направо, – просветил меня турист и обеспокоенно уточнил, – с вами все хорошо? На вас напали? Давайте мы вас проводим!

–Все в порядке, спасибо, – отмахнулась я, но от поступившего предложения отказываться не стала. Пусть проводят, а то неровен час опять начну бродить по кругу, в сотый по счету раз пропустив нужный поворот.