–Я всё уладил, – хладнокровно заявил бесшумно возникший в дверях Урмас, – теперь никто не узнает, что ты косвенно причастна к крушению.

–Еще скажи, что ты сделал это ради моей безопасности? – вспылила я, неохотно оторвавшись от телевизора.

–В большей мере, да, -не уловил откровенного сарказма второй пилот, – если бы я был здесь один, то поступил бы по-другому, но теперь это не имеет значения.

–Я могу уйти, – желчно предложила я, – кажется, снег кончился, вот и прогуляюсь до этого твоего Мендзыгуже. Вдруг получится вступить в спиритический контакт с тамошней полицией и сообщить, куда девался CVR с «Арбуза».

–Не забывай, Дора, у нас уговор, – освежил мою память Урмас, – до утра ты ничего не предпринимаешь. А утром иди, куда хочешь, мне уже будет все равно. И лучше молчи насчет «ящика». Мертвых ты не воскресишь.

–А совесть? Как быть с ней, Урмас? – спросила я, неотрывно глядя в серо-зеленые глаза второго пилота: потемневшие, запавшие, окруженные черными тенями.

–Оставить ее мне, – решительно посоветовал Урмас, стряхнул с волос растаявшие снежинки и обессиленно опустился на стул, – я разберусь.

–Можно вопрос? – я от души вдавила кнопку выключения на пульте, на долю секунды прислушалась к воцарившемуся в комнате безмолвию и тихо прошептала, – о чем ты думал, когда ставил автопилот на снижение?

– Не помню, но вероятно, о том, что максимум через восемь минут я умру, – ответил второй пилот, подул на покрасневшие от холода пальцы и сухо добавил, – похоже, что-то пошло не так.

–Как прелесть! – взвилась от негодования я, -не хотелось жить, взял бы мыло и веревку! А сначала лучше бы психиатра посетил, может, он бы выбил тебе дурь из башки. Как тебя только ВЛЭК еще пропустил?

–Случайно повезло, – без доли иронии признался второй пилот, – но дважды в одну реку не войдешь.

–Я бы сказала, что мне тебя жаль, Урмас, но это будет ложью, – заключила я, – убийцы не достойны жалости, что бы ими не двигало. Мне жаль не тебя и не себя, мне жаль пассажиров, жаль Стеклова, жаль моих родителей, да и твоих тоже. Мне жаль твою невесту, которая, наверное, сейчас убита горем…

–На прошлой неделе мы с Симоной расстались, – перебил меня второй пилот, -она меня бросила, но тебя это не касается.

–Еще утром я бы с ума сошла от счастья, – не сдержалась я и в порыве самобичевания риторически воскликнула, – как я могла настолько в тебе ошибаться?

–Ты не ошибалась, ты просто плохо меня знала, вот и всё, – кончиками губ улыбнулся Урмас, грустно, тоскливо, обреченно, и у меня внезапно защемило сердце от горького понимания его абсолютной правоты. Я его вообще не знала, я нарисовала себе идеальный образ и вознесла его на пьедестал. А Симона, напротив, хорошо представляла себе, какие демоны обуревают ее жениха, не зря же она сама инициировала разрыв длившихся так долго отношений…

– Зачем ты попросил меня подождать? Что должно произойти утром? – попыталась докопаться до истинных целей второго пилота я, и когда Урмас обратил на меня отстраненный, пустой и какой-то бесцветный взгляд, я содрогнулась от пронизывающего холода, исходящего из глубины его бездонных глаз.

–Утром для тебя наступит новая жизнь. Без меня, без «Авиастара», без тех, кто тебе дорог, – загадочно произнес Урмас, – ты родишься заново и начнешь всё с чистого листа. Не каждому выпадает такой шанс, воспользуйся им!

–Сущий бред! – резюмировала я, – впрочем, я и не надеялась получить от тебя осмысленный ответ.

–А я не надеялся на иную реакцию, – выразительно передернул плечами второй пилот, – оставь меня одного. Уже поздно, иди в спальню и отдыхай, а я лягу на диване.