Ободранные стены,

Ободранные руки,

Ободранные лица,

Оборванные звуки,


Оборвано биение,

Оборванные строчки,

Оборвано рождение,

Разорвано все в клочья.


Глазами шаришь – в потолок.

Замедлено вокруг движение,

Застыло времени течение,

А где-то рядом диалог.


Спасенье ищешь. Вещество

В ветвленье тела исчезает.

Твое немое существо

Существование отрицает.


И ты блуждаешь где-то

По лестницам ответов,

Хватая у подножья

С обрыва капли света.


А кто-то разобьется,

Ты с ними заодно.

Тебе искать придется:

За сыростью колодца…

За сыростью колодца

Потерянное дно;


В потерянных значениях

– потерянное время;

В потерянном свечение

– утраченное бремя;


Утраченные смыслы

утраченного блеска;

Утрачены где мы все

за темной занавеской.


Войдет по крупицам

Усталость – не спится.

Совсем растворится

Вокруг суета,


Где порваны в вечности,

В углах бесконечности

Тенями беспечности

Подсчеты до ста.


Уродливые лица,

Изломанные руки,

Изогнутые спицы,

Исчезнувшие звуки,


Обшарпанные стены,

Пробитый потолок…

Наличие замены

Оттягивает срок.

(15 августа 2011 г.)

Сущность

Его сущность хотела плыть,
Но терпенье сказало ждать,
Его личность нельзя убить,
Его гордость нельзя понять.
Его прошлое – в нем мосты
Заставляют идти вперед —
За победный предел, и ты
Отпускаешь его в полет.
Ему плевать, что разобьется,
Ему плевать, что обожжется,
Плевать на то, что будет дальше.
Он – порожденье против фальши.
Ему претит немая радость.
Он отвергает твою слабость.
Он выбрал путь для одиночки,
А на тебе поставил точку.
Она стремилась с ним рядом быть,
Она хотела его догнать,
Про безразличие к себе забыть
И хладнокровие его принять.
Уничтожала саму себя,
И растворилась в его словах.
Своим презрением всегда губя,
Он оставлял ее ждать в слезах.
Но ей плевать, что разобьется,
Ей наплевать, что обожжется,
Плевать на то, что будет дальше.
Она – сторонник сладкой фальши.
Им унижаемая вечно,
Во лжи погрязла бесконечной.
Лишь им всегда себя неволит.
И он разбиться ей позволит,
А сам продолжит путь угодный,
Пусть одинокий, но свободный.
(15 августа 2011 г.)

Серость

Седое небо. Ты по дороге
Того же цвета.
Прохладный ветер. Летят под ноги
Осколки лета.
Бредёшь по лужам и в них читаешь,
Что неизбежно
Тепло – на холод, их разбросаешь
Вокруг небрежно.
Дожди и холод – они смывают
Штрихи былые,
В гнилую массу перетирают
Тона любые.
Из грязи осень. Цвета больные
Собой марают.
Тускнеют лица, и дни сырые
В права вступают
(20 августа 2011 г.)

Давным-давно

Они умели улыбаться
От всей души давным-давно.
Теперь их лицам изменяться,
Как не смеши, а, не дано.
Когда-то было все иначе —
Смех не стихал давным-давно.
Теперь улыбка мало значит.
В немой оскал. Им всё равно.
Они утратили уменье
Справляться с мимикой лица.
Пустым глазам без отражения
Не хватит блеска до конца.
А прежде было все отлично.
Теперь им радость безразлична.
Они растерли в пыль значения,
Перевели себя в сомненья.
И если спросишь, что случилось,
И, что уводит их на дно.
Ответ такой: они лишились
Желанья жить давным-давно.
Они хотели улыбаться —
Была душа давным-давно —
По детски мелочам смеяться,
Всегда спеша куда-то. Но!
Зачем бежали непонятно,
По пустоте расставив пятна,
Хватали крайность без заботы
В незавершенную работу.
И вот исход: они застряли
В кошмарных снах своих. Одно
Смогли понять и отвечали:
«Ошиблись мы давным-давно».
(26—27 августа 2011 г.)

Ненужное

Перебираешь больные моменты,
В памяти прошлого видишь фрагменты.
Жестокие кадры берешь, со всей силы
Наотмашь в лицо… Сколько раз ты просила.
И каждый раз просила об одном:
«Кто-нибудь, сотрите это прошлое —
Ненужный хлам из моей головы.
Я прошу – оставьте лишь хорошее —
Я не хочу терять себя, как вы».
И ты кричишь: «Порвите их на полосы —
Забытые части – они мне не нужны».