Это гостиница, тут есть кухня, и персонал не может носить продукты через главный вход.

Несколько шагов в сторону, и, кажется, меня никто не заметил. Тени всё также летают по улице. Ветер усиливается.

Очертания домов стираются, и я вижу только песок и светящиеся жёлтые точки. Нащупываю рукой окно. Не заперто. Распахиваю створки и проваливаюсь в комнату. Песок вихрем разносится по комнате, застилая всё вокруг толстым слоем.

Я хватаюсь за рамы и стараюсь закрыть.

Рядом появляется хозяйка гостиницы и помогает мне запереть окна.

– Что же ты творишь!? – кричит женщина и запирает раму на засов. – Все знают, что в бурю выходить нельзя.

– Не все, я не знала.

Убегаю из комнаты, хочу скорее в свою спальню.

Глаза щиплет от песка, и мне тяжело дышать. Всё тело чешется, а в памяти ещё мелькают жёлтые глаза теней. Не знаю, что это были за существа, но планета уже не выглядит такой привлекательной.

Я забегаю в комнату и быстро стягиваю с себя одежду. Песок осыпается на пол.

Сбрасываю одежду у входа, чтобы не растаскивать по комнате. Стягиваю тунику и бельё, а затем на цыпочках бегу в сторону ванны… и замираю.

– Торин! – Я прикрываю обнажённую грудь руками. – Ты подсматривал!

– Ну почему подсматривал? Сидел в кресле и ждал тебя.

– Ты мог сказать! – Я хватаю простынь с кровати и прикрываюсь.

– Зачем мне лишать себя такого удовольствия?

– Извращенец! – Хочу в него что-то бросить, но под руку ничего не попадается.

– Я извращенец, потому что мне нравится смотреть на тело своей жены? – Он хищно разглядывает мои ноги, и я пытаюсь прикрыть их простынёй.

– Наш брак фиктивный.

– От этого он может быть не менее приятным.

Я забегаю в ванную, тяжело вздыхаю, когда понимаю, что там нет замка, но надеюсь, что мужчина не пойдёт за мной. Захожу за стеклянную ширму и включаю воду. В комнате уже довольно темно, поэтому мыло и шампунь я ищу на ощупь.

– Познакомилась с дхарггами? – я слышу голос Торина.

Всё-таки он зашёл в ванную. Радует, что тут темно и ширма матовая.

– Это тени с жёлтыми глазами?

– Именно.

– Кто они?

– Души тех, кто жил и умер на этой планете, они появляются в дни Бури.

– Звучит жутко. – Я наношу шампунь на волосы и стараюсь смыть песок. – И часто тут такое?

– Пару раз в земной год, – говорит Торин, а затем его голос становится ниже. – Уже узнала, почему тут нет электричества?

– Почему? – Я смываю шампунь с волос и начинаю намыливать тело. – Я ни с кем тут не общалась, хотела немного исследовать город, но от этого песка просто невозможно дышать.

– Дхарггов привлекает свет, поэтому тут нет электричества, так что в Бурю все сидят по домам.

– Не представляю, как можно жить в темноте, – я роняю мыло и пытаюсь его найти.

– Некоторые видят в темноте, в том числе жители Сирион-65.

Я выключаю воду и понимаю, что мне надо дотянуться до полотенца, а для этого придётся выглянуть из-за ширмы.

– А ты видишь в темноте?

– Да, Вероника.

– Я ж говорю, извращенец! Дай полотенце.

Неожиданно сильные руки меня оборачивают в полотенце, и Торин прижимает меня к себе.

– Отпусти, что ты делаешь…

– А ты думаешь, я могу спокойно смотреть, как ты бегаешь передо мной голая?

– Отпусти! – я снова возмущаюсь.

Меня прямо злость берёт, но в то же время его руки такие сильные, а голос такой завораживающий, что я чувствую, как мои ноги предательски слабеют.

– Вероника, ты не понимаешь, что я не человек? – Я чувствую горячее дыхание Торина на своих губах. – Я не могу сдерживаться.

– Я неспециально, не знала, что ты в комнате.

– Вероника. – Торин утыкается носом мне в висок и жадно вдыхает.

Меня потряхивает от близости с ним, но я не могу заставить себя его оттолкнуть.