– Рады Вас видеть в нашем ресторане, лучшем заведении нашего славного космического города, – служитель тарелок и вилок придал своей физиономии столь ликующее выражение, что мне на какую-то долю секунды почудилось, будто бы он действительно радешёнек видеть именно меня. Он же тем временем продолжал свой торжественный спич:

– Вы попали на время обеда, а потому мы можем предложить весьма выгодные цены. Кроме этого возьму на себя смелость предложить Вам наше обновленное меню, в котором вы можете найти немало изысканных блюд. Наш шеф-повар истинный маэстро от поварского искусства.

Шеф-повара в «Багровом понтифике» нахваливали так сильно, что меня стала одолевать печаль по поводу отсутствия лишних денежных средств и свободного времени, которые можно было бы употребить на неспешное ознакомление с новинками космической кулинарии. Официант тем временем услужливо положил мне на стол меню, сделал кроткий кивок своей кудлатой головой и, не избавляясь от лучезарной улыбки, отбыл куда-то вглубь зала: «Я к Вашим услугам в любой момент».

Когда-то меню было книжкой или сложенными в папку листами. Говорят, что такие есть в самых консервативных и закрытых от глаз посторонних заведениях на Священной Земле. Там чтут древние традиции, а потому со скепсисом взирают на привычные большей части человечества стереографические разблюдники. В ужасных забегаловках вроде излюбленного мною «Ревущего буйвола» дело обходилось и вовсе простым голографическим листком, на который без проблем умещались все изыски криминальной гастрономии. Однако в «Понтифике» передо мной на стол положили настоящее произведение искусства – изукрашенную замысловатыми узорами шкатулку из святящегося солнечными лучами материала.

В причудливых переплетениях, плотными стеблями обвивавших весь ларец-меню, излагался симархический подход к проблеме питания. Исходя из трех начал человека, истинно симархическая пища должна была быть одновременно вкусной, полезной и красивой. В итоге на стенках ящичка появлялись фигурки фермеров с далеких планет, которые своим доблестным трудом добывали самые лучшие в мире продукты. Те переходили к героическим космо-транспортникам, неустанно снабжавшим продовольствием весь обитаемый мир. Вся эта импровизированная история заканчивалась образами кухарей, тщательно превращавших полученное из далеких миров в спасительное для человеческого организма во всём его едином многообразии угощение, питавшее и тело, и разум, и душу.

Осмотрев ещё резные узоры, пестревшие символами и аллегориями, я решил, что разбираться в их сокрытом, но глубоком смысле буду в следующий раз, ибо в настоящий момент меня волновали не столько секреты ларца, сколько тайна убийства Марты Дрей. Я был совершенно уверен, что имя убийцы и его мотив не значились на листочке бумаги, прятавшемся в недрах причудливой вещицы. Я, конечно, не оставлял веры в чудеса, а потому воздел свои очи к потолку, где виднелись фигуры из сакральных сюжетов. Но в высоте кроме изрядного количества изображений не было ни имени убийцы, ни полезных дополнительных сведений. Шкатулка тоже не была магическим шаром, а потому ответов на сакраментальные вопросы моего внезапно изменившегося бытия не давала.

Я распахнул ларчик, в недрах которого что-то щелкнуло. И в мгновение ока прямо передо мной возникла миловидная девушка. «Да вашу же…», – я чуть было не ругнулся во весь голос. Девушка улыбнулась, поправила толстенную косу, уложенную по всем правилам приличий на груди, и на идеальном земном наречии стала рассказывать об ассортименте ресторана. При этом рядом с ней крутилось блюдо, на котором идеальной спиралью были выставлены небольшие проекции всевозможных закусок. Закончив вводную часть, сообщавшую о том, что «Багровый понтифик» лучше всех на свете и вид проекций может несколько отличаться от поданного к столу реального угощения, барышня добавила: «Чтобы узнать информацию о блюде, Вам достаточно указать на него пальцем».