Регина подошла к Лоренцо и попыталась опуститься на колени, но вампир не дал, он обнял за плечи, развернул лицом к себе.

– Посмотри мне в глаза, – прозвучало в голове.

Голос, ах, какой голос! Ему хотелось верить, хотелось подчиняться. Регина подняла голову. Нет! Если он сумеет отравить ее своим ядом, то она навечно попадет к нему в рабство. С этого момента жизнь жертвы будет принадлежать вампиру. А этого нельзя допустить, это та малость, что осталась. То, что должно быть собственное, только ее. Пусть тело будет принадлежать этому извращенцу, но свой разум она ему не отдаст.

– Посмотри мне в глаза.

– Нет, – сквозь сжатые зубы прошептала Регина, съеживаясь от страха.

– Я все равно сломаю твой разум, но это будет больно, – мягко прозвучало в голове.

– Прочь из моей головы! Прочь! – заорала она. Точнее, ей показалось, что она кричит, на самом деле она едва шептала эти слова.

Давление на разум усилилось, казалось, еще немного, и Регина сломается. Боль разливалась от висков к затылку. Невыносимая, нестерпимая боль. Сотни щупалец впились в череп, пытаясь проникнуть внутрь.

– Не сопротивляйся. Подчинись, и ты познаешь ни с чем не сравнимое наслаждение.

Голос, который хочется слушать.

– Нет!

Боль прошла. Что она делает? Зачем сопротивляется? Она ведь хочет провести остаток жизни рядом с этим вампиром. Лежать у его ног, наслаждаться его голосом, ждать ласки. Отдать себя полностью, умереть в объятиях владыки города. Стать прахом в его руках.

– Нет!

Регина загнала ногти в ладони, было больно, но недостаточно. Она упала на колени и с силой ударила кулаками по доскам. Кисти пронзила молния, и руки онемели. Она плакала и била, сбивая костяшки в кровь, пока боль разбитых рук не прогнала наваждение. Регина лежала, скорчившись на сцене у ног улыбающегося Лоренцо, прижав скованные руки к животу, и ловила ртом воздух. Сердце колотилось где-то у горла, не давая дышать нормально.

В зале наступила полная тишина, она оглушала. Регина дышала короткими вздохами, но слышала только собственное громкое рваное дыхание.

– Глупышка, – ласково произнес вампир, легко поднимая ее на ноги.

Он нежно провел ладонью по волосам, снял ключ с шеи и, расстегнув наручники, швырнул их в зал. Раздались звуки отодвигаемых стульев и радостный женский вскрик.

– Моя маленькая смелая глупышка.

Вампир поднес разбитые кулаки ко рту и по очереди поцеловал их, осторожно слизывая кровь. По залу пронесся общий вздох.

– Смелая, безрассудная врунишка, – шепнул Лоренцо.

Тягучая пряная сила, которую можно было разливать в бутылки и продавать жаждущим особам, ласкала не хуже рук любовника. По телу прошла волна, захотелось, чтобы он продолжал шептать на ухо всякие глупости, но Регина знала, что она в беде. Лоренцо смотрел, и она кожей ощущал силу этого взгляда. Его разум проникал в каждую клеточку тела, продавливая ее сопротивления. Регина всхлипнула, почувствовав, как по коже поползли ледяные мурашки. Пульс колотился в горле, она задыхалась, стоя в вихре чужой древней мощи. И тут отрезвляющей волной накатил ужас. Регина отпихнула вампира, и попыталась отступить. В зале зашумели. Лоренцо исчез и появился впереди. И она не увидела, как вампир двигался! Рука обхватила талию, легко отрывая тело от пола, Регина завопила, изо всех сил отбиваясь. Но Лоренцо не обращал внимания на ее крики. Он рывком поднял Регину над полом, снял с неё маску, швырнув следом за наручниками в шумящую от возбуждения толпу, и, склонившись, прошептал:

– Мне нравится, как ты сопротивляешься, Джин.

Регина с ужасом окунулась в бездонную синеву глаз. Разве они синие? Они ведь были карими. Как такое может быть?