Я хотела плакать от отчаяния. От предательства родных и близких.

Я хотела домой. Не к родителям, а просто домой. Только где теперь мой дом я не знала.

― Вера, ― я не успела сбежать от Виктора, он рукой перехватил дверь и зашел следом за мной в комнату.

Я отвернулась, не желая смотреть в его глаза, и показывать свою боль.

Он застыл позади меня. Я почувствовала его дыхание на плечах и напряглась.

Зачем он пришел?

Пальцы коснулись голых предплечий, заставляя меня выровняться, сжать кулаки и постараться сдерживать себя.

Как же мне хотелось ударить его.

Особенно сейчас, когда я настолько зла и беспомощна.

Его руки скользнули верх, к плечам. Начали массировать их.

Я сглотнула вязкий ком, и повела головой, когда Виктор, склонившись, прошептал мне на ухо:

― Весь вечер хотел тебя увидеть без платья.

Большими пальцами начал массировать шею.

― Ты такая красивая и страстная. Нежная девочка.

Мне пришлось склонить голову, чтобы он не касался губами моей кожи.

― Строптивая. Брыкаешься.

Его руки поползли вперед по ключицам. Я затаила дыхание.

Он пришел соблазнять меня?

― У меня в паху горит от желания, ― выдохнул он, а в следующую секунду мое платье затрещало по швам.

Островский просто рванул его, и легкая ткань разорвалась под рукой вместе с бретелькой. Я только успела перехватить испорченное платье, чтобы не остаться голой перед нахалом. Резко развернулась, и залепила ему пощечину.

― Пусть Виктория потушит твой пожар в штанах, дурак!

Виктор грубо перехватил меня за талию, толкнул к стене и нависнув грозной скалой, жестко произнес:

― За это придется ответить, милая.

Он сбросил с себя пиджак, и принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Я ошарашено уставилась на его лицо, не понимая, для чего он это делает.

Я понимала, но не хотела думать об этом.

Я не готова.

Не готова.

Не…

― Сейчас, наждачку только принесу, ― выдавила из себя, пробираясь к двери, ― спинку тебе шлифану, идиот.

Я только собралась выбежать за дверь, когда Виктор перехватил меня за руку и дернул на себя. Я едва не впечаталась носом в твердую грудь, но вовремя подалась назад.

― Ненормальный?

― Ты что ревнуешь меня?

Я ошарашено округлила глаза.

― Я? С чего бы это?

― Тебя задевает тот факт, что я общался со своей бывшей.

Значит, бывшая.

― Нет, Виктор, мне все равно с кем ты общаешься. Мне нет до тебя никакого дела. Но унижать меня я не позволю. Хватит того, что вы сделали с отцом. Отпусти меня!

― В чем я тебя унизил сейчас? ― его глаза потемнели, стали похожи на темную ночь, что окутала город своими объятиями.

Тфу ты, романтика!

― Ты общался с ней с таким удовольствием, что забыл представить меня! Я стояла там как дура! Нет, я конечно, понимаю, что мы никто друг другу, но, чтобы так ярко выражать это на людях, я от тебя не ожидала. Ты просто дал всем понять, что я пустое место, ― я вырвалась из его объятий и прошла по комнате.

Открыла стеклянную бутылку с водой и отпила прямо из горла.

Боковым зрением отметила, как Виктор обернулся ко мне. Прищурился, сложив руки на груди.

― А разве ты не этого хотела? Чтобы я не обращал на тебя внимание?

― Я не просила унижать меня. Я всего лишь хочу домой, в свою обычную размеренную жизнь.

― Привыкай к новой жизни. Со мной.

Я со стуком поставила бутылку на стол, и сделав пару шагов к Виктору, пальцем ткнула ему в грудь.

― Я не позволю тебе унижать меня. Ты меня понял?

Он оттолкнул меня, бросая ровно на кровать, а сам вышел из комнаты.

Я откинула голову и прикрыв глаза, выдохнула.

Веселый вечер, ничего не скажешь.

И при чем тут ревность, если речь идет об элементарном уважении?

Раньше у меня подобного не случалось. Даже с учетом моего тяжелого характера, ни один человек не позволил себе унизить меня. И меньше всего я ожидала этого от мужчины.