Любил ли он его по-настоящему? Или же Эмиль был для него просто наследником его империи, тем, кто должен продолжить дело, и прочая чепуха?

Мне сложно было представить, чтобы этот мужчина смотрел с любовью. Ведь он был настолько равнодушным и безразличным, с такой легкостью ломал чужие жизни под себя… 

Осторожно вернув все фото на место, обошла комнату еще раз, рассмотрела игрушки, оставшиеся в кроватке. И решив не искушать судьбу, уже собиралась вернуться к себе, но стоило мне приоткрыть дверь, как я услышала голос. 

Мужской.

И не узнать его было невозможно.

Сабуров. Он с кем-то говорил. И судя по всему, шел сюда…

У меня были считанные мгновения, чтобы придумать, как не попасться на глаза…

Судорожно оглянулась по сторонам. Единственным решением был шкаф. Голоса становились все ближе, и я решилась - залезла и прикрыла за собой створки. 

Как раз вовремя.

Раздался щелчок - дверь открылась, и в комнату вошел хозяин дома. Через небольшую щель я видела, как он прошел к кроватке и достал какую-то игрушку. Он был один. Хотя я подумала, что с ним кто-то все-таки был. Но, возможно, этот кто-то остался там, в коридоре. 

Рустам подошел к комоду, на котором стояли те самые фото, что я разглядывала в первый раз. Мне было неплохо видно выражение его лица. И, пожалуй, впервые я увидела его таким - задумчивым, расслабленным. 

Каким-то другим.

Сейчас на его лице не было той холодности, что обычно. Он вообще казался погруженным в раздумья. И я снова задалась вопросом - может ли этот монстр любить хоть кого-то? Любит ли он своего ребенка по-настоящему, как должен любить родитель?

Рустам между тем не просто смотрел на фото сына, а провел пальцами по нему, стиснул зубы, и я увидела на его лице боль. 

Неприкрытую. Искреннюю. 

Ту, что он наверняка не показывает никому и никогда.

А значит, если Сабуров увидит меня здесь, в момент, когда он наедине со своими эмоциями, хорошего ждать после этого не стоит… 

Между тем стоять неподвижно становилось все сложнее - тело затекало от одного положения, да и дышала я как можно тише, чтобы ни в коем случае не выдать себя.

Когда Рустам поставил фото обратно, я даже зажмурилась в надежде, что вот он сейчас уйдет, и я смогу немного расслабиться, а уж после тихонько вернуться к себе.

Вот только вместо этого в комнату вошел Дамир.

Да что же такое!

- Так и знал, что найду тебя здесь, - пробасил тот, подходя к другу. - Как он?

- Пока по-прежнему. Если анализ Карины окажется хорошим, то обойдемся малой кровью.

- Думаешь, она совместима? - заинтересованно спросил Дамир.

- Надеюсь. Это отлично ускорит решение проблемы и поможет Эмилю. Девять месяцев слишком долго. Он может не выдержать… - Казалось, мужчина говорил отстраненно и вполне спокойно, но на последних словах его голос едва заметно дрогнул.

- Он твой сын. Он не сдастся, - заверил его друг. 

- Да, ты прав.

- Когда будут результаты?

- Ближе к вечеру. 

- И если она подойдет…

- … то пересадку проведут в ближайшее время, - закончил за него Сабуров. - А после уже выясню, для чего ее послал Гор.

Я едва успела подавить вскрик. Потому что отлично поняла, ЧТО стояло за этими словами.

- Вряд ли она в теме, - раздался задумчивый голос Дамира. Это оказалось весьма неожиданно.

- Ты же сам говорил, что вокруг крутились шестерки Горского, - возразил Рустам. - Уже передумал?

- Крутились. Один даже соседом заделался.

- Вот. А говоришь, девка ни при чем.

- Ты вроде видел ее, Рус. Правда думаешь, что этот олененок мог вести свою игру? Она же от тени своей шарахается.

- Все они такие тихие, пока не всадят нож под лопатку, - цинично усмехнулся Сабуров.