– Спасибо, доктор Гаррисон, – наконец бодро говорит Челси и, получив свою заслуженную похвалу, направляется к выходу.

– Пойдешь со мной к Эперхарту? – предлагаю я, направляясь обратно к гольф-кару. Я всеми силами стараюсь не обращать внимания на образовавшиеся на юбке двусмысленные заломы.

– Я? – если предложением посетить лазер я его удивила, то на этот раз и вовсе лишила дара речи.

– Мне эти расчеты не представить, – пожимаю я плечами. – А если у него возникнут вопросы, будет намного быстрее обсудить все не по телефону.

– Не помню, чтобы к Эперхарту ходил кто-то из наших, кроме Гаррисона.

– Я отвечаю за этот контракт, – пожимаю я плечами. – И я считаю, что это необходимо.

– Ну… ладно.

Карточка Челси не срабатывает в административном здании, лишь подтверждая его слова о том, что ученых у нас не больно привечают. Но я ухитряюсь уболтать охрану позвонить Боуи и заставить пропустить нас обоих. Эперхарт тоже не приходит в восторг от вида Челси, но, ни слова ни говоря, отправляет меня варить всем по чашке кофе.

– Если вдруг в понедельник я не явлюсь на работу, то знай, что меня прикончила Сибил, – сообщаю я Боуи.

– Что там с ней? – Парень даже отрывается от бумаг.

– Взбесилась, что я «отвлекла эксперта».

– Ну да, весь «Айслекс» должен работать на нее одну. Это же Сибил. Не завидую тебе: как перейдешь к менеджерам, такое начнется…

– Что?

Я чудом не опрокидываю чашку. И только тогда понимаю, что, если мы получим контракт от Эмиратов, я действительно перейду к менеджерам. Но я не готова, и вообще там царство Сибил! В кабинет Эперхарта я возвращаюсь мрачнее тучи. Менеджеры, да еще и без Элейн, с которой мы успели практически подружиться, занимают все мои мысли. К счастью, мое участие не требуется, поскольку нынче соло Челси. Они с Эперхартом склонились вдвоем над расчетами и что-то обсуждают. Что-то, моим гуманитарным мозгам недоступное.

– Хадсон, звоним в Дубай! – наконец велит босс.

Остаток дня проходит не менее интенсивно. Приходится наведаться к юристам, финансистам, аналитикам и еще много кому. Я едва нахожу время, чтобы черкнуть Клинту о том, что меня сегодня не ждать – похоронена на работе.

И только в десять вечера, когда мы с Эперхартом нависаем над телефоном, чуть не стукаясь головами, наш крайне нерешительный заказчик подтверждает, что контракт подписан и будет выслан факсом юристам для того, чтобы и наш большой босс поставил на бумаге свою закорючку. В этот момент Эперхарт нажимает кнопку на телефоне, отключая звук, и издает свое победное «да». Отпускает.

– Благодарю, господин Кайед. Детали обговорим в понедельник и вышлем вам подписанную обеими сторонами копию.

– Эперхарт, – вдруг совершенно серьезно говорит Кайед. – Очень надеюсь, что вы действительно так хороши, как о себе думаете.

Тот, впрочем, не отвечает, лишь лаконично прощается. Звонок сброшен, и я впервые понимаю, насколько сильно дрожат у меня колени и не только. Этот день меня не пощадил: волосы растрепались, губы я искусала, съев всю помаду, а о том, чтобы обновить, и речи идти не могло. Ах да, и платье помялось еще с самого утра. Но все это мелочи. Я до последнего не была уверена, что у нас получится, хотя Эперхарт немного расслабился, уже когда Кайед затребовал электронную версию контракта. Но кто мешал сделать то же самое с Сержио и сравнить условия? В общем, отпустило меня только теперь. Внутри поселилось чувство усталого ликования, от которого до полного понимания, впрочем, мне было еще очень далеко.

– Невероятно, – наконец нахожу я в своем измученном мозгу подходящее, пусть и довольно банальное слово.