– Нет, само собой. Вы особенная. Это хотели услышать? – Он говорит это таким тоном, что при его магическом голосе, к которому я, думала, привыкла, это звучит просто преступно. Внутри меня появляется какая-то странная, напряженная пустота.

– Конечно, но не от вас, – выпаливаю я, инстинктивно защищаясь. И, конечно же, нарываюсь на понимающую усмешку.

– Но вы действительно особенная, – продолжает он тем же хриплым голосом, от которого у меня внутри все звенит. – Потому что отвечаете за потенциальный контракт стоимостью два миллиона долларов! – заканчивает он уже с ледяными нотками в голосе.

Я обзываю себя круглой дурой и с трудом возвращаю мысли в нужное русло. Каждый день. Я каждый день буду задерживаться после работы для встречи с Эперхартом и терпеть его намеки, которые ну никак не могут быть случайностью. Ну почему я так охотно ведусь на его провокации?

И вообще, два миллиона долларов?! Неудивительно, что Эперхарт впрягся в это дело лично! Он так и будет меня курировать до самого конца, готовый пожертвовать и Гонконгом, и чем посущественнее!

– Так, теперь что сказал эксперт Кайеда. Я читал письмо, но уже смутно помню содержание.

К счастью, хоть тут я не лажаю: в деталях пересказываю содержание недлинной и нехитрой переписки. Когда дохожу до новости о том, что система еще не готова (не съюстирована, что бы это ни значило), Эперхарт раздраженно цокает языком, фактически доказывая правоту Элейн.

– Сколько времени сейчас в Эмиратах?

– На десять часов больше, – отвечаю я автоматически. – Примерно шесть вечера.

– Это плохо. Ну да ничего.

– Что вы задумали?

Он берет трубку и набирает номер. Опять по памяти.

– Предупредить Кайеда о том, что если он не подписывает с нами контракт до вечера воскресенья по нашему времени, то будет вынужден либо платить больше, либо начинать переговоры с другой компанией, конечно.

– Вы так уверены в «Имаджин Аксесорис»? – уточняю я, не решившись называть некоего Сержио по имени.

– Так-так-так, – довольно тянет Эперхарт. – Кто-то навел справки о конкурентах? Сержио льстивый и трусливый прохвост. Он со мной тягаться не станет. И он мне задолжал.

Это интересно, но спрашивать напрямую я не решаюсь, тем более что в трубке раздаются гудки.

– Господин Кайед, это Эперхарт, – начинает он радушно. – Надеюсь, я не слишком поздно. Увы, у нас срочные новости. В связи с изменениями политики компании, со следующей недели стоимость работ по всем новым контрактам будет увеличена на десять процентов от той, что была выставлена вам два месяца назад в квотейшене.

Несколько секунд ничего не происходит, потому что бедный собеседник переваривает информацию. А я готова хлопать в ладоши из-за вербального шлепка на тему «Ты два месяца тянул с подписанием контракта? Получай, пес!». Боуи говорил, что Кайед рассчитывал на скидку, а тут все в точности до наоборот!

– Надеюсь, эта новость не поставит под угрозу наше возможное сотрудничество, – невинно заканчивает Эперхарт. – Да, разумеется, я понимаю, что обстоятельства вынуждают вас обсудить все в совете директоров, мы ждем ваше решение.

С этими словами он кладет трубку, а я всерьез начинаю нервничать.

– Мистер Эперхарт, но если арабы все же уйдут к конкурентам, то какова будет моя роль?

– Грустная у вас будет роль, Хадсон. Нужно сделать так, чтобы не ушли.

– Да, сэр, – отвечаю я единственное, что уместно в данной ситуации.

– Бог мой, всю жизнь бы слушал. Только б еще обещание выполнилось, – язвит Эперхарт, оглядывая меня с ног до головы. – Смотрю, вы вернулись к своему прежнему амплуа.

– Решила побаловать себя в честь пятницы. Я свободна?