В том, что переговоры будут очень трудными, Черчилль не сомневался. Бекетов после прихода к власти занял очень странную позицию. Он затормозил процесс активного формирования антигитлеровской коалиции. С одной стороны, в своей риторике он по-прежнему заявлял о приверженности соглашению о совместных действиях, подписанному СССР и Британией 12 июля 1941 года. В конце сентября СССР присоединился к Атлантической хартии, а 1 января нынешнего года к Вашингтонской декларации. Но с другой стороны он денонсировал предварительные соглашения по ленд-лизу и полностью отказался от помощи союзников, при этом очень долго принимал решение по этой встрече, несмотря на настойчивые просьбы. Получалось, что формально Британия и СССР являлись союзниками, но дальше деклараций дело не двигалось.

За это время Бекетов даже не предупредив Лондон, да и вообще никого об этом не уведомив, начал операцию на Балканах. И, что самое удивительное, завершил её успешно. Хотя в какой-то момент всем казалось, что ему не хватит сил и он потерпит поражение. Но он, похоже, сумел мобилизовать все ресурсы и добился успеха. Немцы вынуждены были прекратить попытки контрнаступления и перешли к обороне, потеряв румынскую нефть, половину Дуная и выход к Черному морю. Теперь это был козырной туз в руках Бекетова на переговорах, и бить его Черчиллю оказалось нечем. Похоже, что на Балканах Бекетов обосновался надолго. За последние три с половиной месяца он развил бурную деятельность, свидетельствующую о его планах остаться тут навсегда.

Черчилль понимал, что Бекетов Балканы никому не отдаст, и единственное, о чём можно вести с ним разговор, так только о проливах. Советские войска стояли на границе с Турцией и в течение суток могли спокойно выйти к Босфору – почему Бекетов этого ещё не сделал, Черчилль не знал. В то, что Турция сможет их остановить, Черчилль не верил. Другим важным вопросом, который необходимо решить на переговорах, являлся вопрос о будущем Европы. Тут у Черчилля козыри или весомые аргументы тоже отсутствовали. Открывать второй фронт нечем, все силы находились в Северной Африке и на Тихом океане. Пока что Бекетов представлялся единственной силой в Европе, способной воевать против немцев и разгромить Германию. Судя по всему, он это в ближайшее время намеревался начать.

Черчиллю хотелось хоть что-то выторговать у Бекетова в Европе, и чем больше, тем лучше. Правда, как это сделать, он пока не придумал. Ну, и последний, самый важный вопрос, это война с Японией. Коалиции была нужна помощь СССР, и с Бекетова эту помощь очень хотелось получить. Самым сложным для Черчилля являлось то, что он совершенно не знал Бекетова, и у него практически отсутствовала информация о нём. И ещё, он очень мало знал о секретном оружии, которое имелось у Бекетова и с помощью которого тот надавал немцам по зубам.

Ровно в двенадцать часов Бекетов быстрым шагом вошёл в зал, а за ним следовали два молодых охранника. В строгом тёмно-синем костюме, который сидел на нём идеально, подчёркивая фигуру, в белоснежной рубашке с узким галстуком в цвет костюма и больших солнцезащитных очках. Охранники были одеты точно так же и тоже в очках.

«Странно!» – подумал Черчилль.

Он всегда считал, что Бекетов носит только военный мундир, как и Сталин. По крайней мере, никто не сообщал ему о том, что видел его в штатском. Выглядел Бекетов очень бодрым, и совсем не похоже, чтобы он всю ночь и утро провёл в самолёте.

Быстро подойдя к своему пустующему месту в центре стола, Бекетов громко поздоровался и протянул Черчиллю руку через стол. Тот приподнялся и тоже протянул руку Бекетову. Весь зал озарился вспышками фотоаппаратов, пресса пыталась запечатлеть каждое мгновение встречи. После рукопожатия оба сели на свои места. Бекетов снял очки и положил их на стол перед собой. Началась официальная часть встречи, на которой присутствовала пресса. Журналисты и фотокорреспонденты тесной толпой окружили стол. Кто фотографировал, кто спешно записывал в блокноты, а кто просто стоял, наблюдая с любопытством.