— Ты уволена! — рычит босс, а я вздергиваю голову.

Теперь мне не удается скрыть удивления, брови взлетают вверх. Александр это, конечно же, замечает и… усмехается. Усмехается! А потом просто сбрасывает вызов, прерывая женское шокированное «Что?».

Подумываю о том, чтобы уйти. Но когда вижу, как Александр садится в кресло и склоняет голову к плечу, при этом не отрывая от меня пронзающего взгляда, понимаю, что не могу позволить себе такой слабости.

Собираюсь с силами, расправляю плечи, приподнимаю подбородок и иду прямо к боссу. Он следит за каждым моим шагом. В его глазах замечаю насмешку. Не реагирую, хотя мурашки бегут по позвоночнику, а кожа словно стягивается. Подхожу ближе, стараясь не наступить ни на один документ. Протискиваюсь между двух кресел для посетителей. Ставлю чашку рядом с телефоном. Выпрямляюсь. Делаю шаг назад. Все-таки наступаю на бумаги — нога начинает отъезжать в сторону Взмахиваю руками, отступаю и только после этого мне удается восстановить равновесие. Но то, что я избежала позора — не грохнулась на пятую точку перед самовлюбленным боссом, не помогает утихомирить пульс, который раздается в ушах. Щеки начинают гореть.

— Уборщица скоро будет, — бурчу.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но слышу за спиной жесткое:

— Останься.

Глубоко вздыхаю. Сильно кусаю язык. Прикрываю на мгновение глаза, после чего разворачиваюсь на пятках.

— Что-то еще? — произношу более или менее спокойно, но ногтями все равно впиваюсь на ладони.

— Сядь, — Александр подбородком указывает на одно из кресел.

Хмурюсь, но все-таки следую указанию.

— Напомни, сколько ты у меня работаешь? — босс отрывается от спинки, ставит локти на стол, переплетает пальцы.

— Два года, — хмурюсь, сильнее сжимаю кулаки.

— Два года, и никаких нареканий, — он сужает глаза, прежде чем поднять одну бровь. — Тогда почему сейчас ты раздаешь мой номер телефона, кому попало?

— С ума сошел? — вскакиваю с места. — Никому я не давала твой номер!

— Да, ладно? — Александр хмыкает, его губы растягиваются в коварной улыбке. — Думаешь, я не знаю, что эта, — взглядом указывает на телефон, — бухгалтерша, твоя подружка.

Я едва не задыхаюсь, но не проходит и минуты, как грудь начинает заполнять обжигающая ярость. Упираюсь ладонями в стол, впиваясь сердитым взглядом в босса, прежде чем произнести каждое слово отдельно:

— Я никому не давала твой номер!

Мы смотрим друг на друга, кажется, целую вечность. Я уже представляю, как вцеплюсь ногтями в лицо босса, если он попытается еще раз меня обвинить в непрофессионализме, когда замечаю улыбку, расплывшуюся у него на лице.

— Наконец-то, ты начала обращаться ко мне неформально, — он снова откидывается в кресле. — Я тебя об этом все два года прошу, — ставит локти на подлокотники, прежде чем соединить руки в районе груди. — Значит, это не ты. Тогда кто? — стучит подушечками пальцев друг о друга.

— А в чем дело? — отталкиваясь от стола, выпрямляюсь.

— Эта девица пару недель назад встретила меня в ресторане. Спросила, можно ли пообедать со мной, — Александр качает головой. — А зря! После этого она начала названивать мне, говорить о каком-то втором свидании, — закатывает глаза. — Никак не могу от нее отделаться. Короче, скажи отделу кадров подготовить документы на ее увольнение и искать сотрудника за замену.

— Хорошо, — киваю, чувствуя, как клокочущая в груди ярость начинает затихать, сменяясь отвращением, направленным на Алису. — Что-то еще?

— Нет. Хотя да, есть кое-что, — он бросает жесткий взгляд на меня. Такой, который использует на переговорах с несговорчивыми партнерами. — Мне нужно, чтобы ты стала моей женой!