* * *

Так как теплоход остановился посередине реки все пассажиры и часть экипажа вышли на палубы посмотреть, что там происходит. Всем было очень любопытно узнать подробности происшествия.

Николай Салаев своё слово сдержал: на катер больного перегрузили так, что ни один волосок не шевельнулся на его голове.

Боцман и двое матросов во главе со старпомом осторожно развернули моторный катер и направились к берегу, где уже стояла машина скорой помощи – местный военный уазик, защитно-зеленого цвета. Этот автомобиль имел прекрасную проходимость по сельской местности и бездорожью.

Доктор стояла в рулевой рубке рядом с капитаном и смотрела в бинокль. Она с тревогой наблюдала за тем, как медленно катер ткнулся носом в берег, как матросы спрыгнули в воду, которая была им по колено, и, осторожно подняв носилки, понесли к машине скорой помощи, из которой к ним навстречу уже спешил человек в белом халате.

Это обнадеживает, значит, скоро наш пассажир будет в больнице, и там ему будет оказана специализированная помощь, – думала она.

Ольга сделала все, что могла, но на душе у неё было не спокойно, ведь у пассажира были очень тяжелые травмы. Судовой врач всем сердцем надеялась, что он выживет, справится. Еще ни разу она не видела смерти своего пациента, обычно, всех удавалось спасти. А сейчас при таких тяжелых травмах и большой кровопотере, он легко мог умереть.

И эти мысли угнетали Ольгу Борисовну. Кроме того, ей не давало покоя наблюдение, которое возникло, где-то на периферии мозга.

Похоже, что он не был пьян, так как в выдыхаемом воздухе, когда я наклонилась к нему, запаха спирта не ощущалось… Как такое могло быть? Его кто-то облил или он сам? Или еще хуже… Как выяснить? Значит ли это, что кто-то хотел убить Георгия Никодимовича и представить всё так, что он сам в опьянении упал с трапа? Или, и правда, пассажир просто поскользнулся, и это, действительно, несчастный случай?

Миленький, только выживи, пожалуйста…

06 августа 1985 г.

Горьковская область, где -то в Семеновских лесах близ речки Керженец.

Митрич, сидел в глубокой землянке, сделанной им собственноручно несколько лет назад. Землянка была добротной и теплой и находилась далеко от людских троп, в Керженском лесу. В эту глухомань не забредали даже охотники, лес тут был исконный, кондовый, непроходимый и глухой. Он смастерил это убежище на такой опасный и крайний случай. Об этом тайном месте не знал никто, даже родная Глафира.

Беспокойные мысли роились у Митрича в голове. Он прилег на кровать, грубо сколоченную из смолистых досок, и вернулся к своим размышлениям. Сейчас он уже жалел о том, что ввязался в эту историю и согласился помогать подельнику.

Единственное, что немного успокаивало его, так это деньги, на которые они с Глашей могут построить дом, да и еще то, что украшения частично вернутся настоящему хозяину. Хотя по этому поводу у деда были большие сомнения. Он ведь знал репутацию Зуба и то, каким алчным он был.

Небольшой задаток, полученный от Зуба, он отдал Глаше и велел ей тихо и срочно уехать первым рейсовым автобусом в город Горький, а там на перекладных доехать до Мурома, чтобы запутать следы, если вдруг будут искать. А в том, что рано или поздно это произойдет, осторожный Митрич был просто уверен. И только потом отправляться в посёлок, на самой границе Мордовской АССР, где когда-то давно, целых двадцать лет назад его, бежавшего из лагеря заключенных и тяжело раненного медведем, поздней осенью нашла в лесу простая деревенская женщина в летах – Глафира.

Эта чистая душа спасла и выходила деда. Выздоровев, он так и остался жить вместе с ней. Сокровища ему искать не было надобности, а Зуба при побеге поймали и засадили, как он тогда думал, до самой смерти.