Директора эти – народец своеобразный. Теоретически они должны руководить всеми процессами внутри конторы, оптимизировать их, совершенствовать, кидать мудрый взгляд в будущее, сравнивать с прошлым, чтобы не допускать промахов и ошибок, заботится о таких, как я… Короче говоря, делать все возможное, чтобы и барин был доволен, и мужик сыт, и баба его была, если не счастлива, то, по крайней мере, не скандалила бы по пустякам. Но все это только теоретически. А теория, как известно, отстоит от практики на очень большом расстоянии.

Так вот, в жизни, то есть на практике, этот персонаж появляется в своем кабинете не для того, чтобы руководить, а чтобы присматривать. Присматривать за тем, чтобы покупали у тех, у кого нужно, чтобы деньги переводили тем, кому нужно, избегать конфликтов, когда по незнанию, ошибочно, эти два правила, «священные» для большинства контор, могут быть нарушены… и следить, чтобы сознательно никто этого также не делал.

Вот те, кому все это и нужно, водружают такого человека в директорское кресло. Больше он там ни для чего не нужен. Он у них «смотрящий».

Все взаимоотношения, имеется в виду деловые, но, впрочем, и не только, складываются внизу, под ним, под директором, сами по себе и очень часто получаются такими запутанными, такими неуклюжими и никчемными, что вся эта конторская «рать» вместо того, чтобы заниматься делами производственными, тратит все рабочее время на обслуживание самих себя, еще тех, кто пристроился выше, на борьбу с себе подобными, и все так запутывается, словно обматывается паутиной, где каждое движение передается по невидимым нитям в разные стороны, и оттуда может вылезти непонятно что и кто. Складывающиеся отношения какие-то нелепые, неуклюжие и даже не нацеленные на святое святых любой коммерции – на зарабатывание денег, а чтобы просто удержаться на насиженном месте и не быть вычеркнутым из ведомости по учету рабочего времени и оплаты какого-то труда.

Однако, как все суетятся при этом, как стараются показаться занятыми, полезными для дела, но какого дела и сами не понимают, а потому во всех этих отношениях нет искренности ни на грош. Хотя так получается, что именно за гроши-то и можно получить в таких конторах немного искренности, правда все реже и реже – мздоимство в «чистом» виде не поощряется, даже преследуется, потому приобретает самые оригинальные, самые необычные формы, поскольку неискоренимо, а по-другому, вообще, ничего не получишь.

Ну ладно, хватит всяких отвлеченных разговоров. Возьмем, к примеру, меня, и поскольку разговор у нас с вами ведется откровенный, то и скажу все, как есть, как на исповеди – делать-то я ничего не умею, хотя и служил всю свою жизнь в разнообразных учреждениях, некоторые из них почему-то считались «престижными» – вот еще одно заблуждение про престижность той или иной конторы. Какая разница, престижная контора или нет, все равно день-деньской проводишь в четырех стенах, с телефоном на ухе, с компьютером пред глазами, вместо окна в мир… вот только стол и стул бывают разной конфигурации и удобства.

Служил я на разных должностях, и некоторые из них были достаточно высокими и хорошо оплачиваемыми – это во время моей первой женитьбы.

Эх! Молод был, азартен, не дурен собой, да и не глуп, ну меня и усаживали на разные места, чтоб покрасовался, и при этом еще и денежку платили.

Как-то я даже был заместителем генерального директора. Казалось бы, вот оно заветное место, а на следующей ступеньке ждет уже место с большим кабинетом, с отдельной комнатой отдыха, с парой секретарш, суровых с чужими, но беззаветно преданных своему господину, подобно хорошим сторожевым, внутренне всегда готовы услужить до мелочей…