– Спасибо тебе! – огромная слоноподобная туша Лиды бросилась мне на шею, чуть не похоронив под своим весом…

Мои воспоминания прервал подъехавший автобус.

Я возвращалась из автошколы, где отдала-таки справку Гашеву. Он обещал, что водительские права я теперь получу быстро, возможно даже и завтра.

Так что шла я прямо окрылённая. И путь мой был в наш отдел кадров. Я шла писать заявление на увольнение. Настроение, невзирая на причину, было приподнятым. Я чуть покопалась в себе и поняла, что мне давно уже хотелось личной свободы. Отработаю вот две недели, как того требует закон, затем месяца полтора просто поживу в Малинках. Буду загорать, купаться в пруду, варить варенья с Риммой Марковной, ходить в лес по грибы. Красота! В сентябре Светка пойдёт в школу, нужно будет всё купить, поэтому мы вернемся в город. А может быть, я с ними поеду, всё куплю, провожу Светку в первый класс, потом они с Риммой Марковной останутся, а я вернусь еще на пару недель в Малинки. Проведу бархатный сезон на даче.

Хотя лучше бы, конечно, поехать на море.

Размышляя как лучше провести выпавшие мне свободные деньки (ведь слишком долго гулять мне система всё равно не даст – тунеядство в СССР, мягко говоря, не поощрялось), я практически нос-к-носу столкнулась с Альбертиком.

Ну вот почему так не везёт! Хотела написать заявление и потом избегать его эти две недели. И вот на тебе!

– Вообще-то я вас искал, Лидия Степановна! – не предвещавшим ничего хорошего тоном сообщил он.

Я пожала плечами.

– Как вы посмели проигнорировать мой приказ?!

– Какой ещё приказ? – деланно удивилась я.

– Приказ прийти на доклад сразу после обеда! – Альбертик всё больше и больше раздражался.

– Не видела я никакого приказа, – ответила я и попыталась пройти мимо. – Извините, спешу.

– Прекращай ёрничать! – психанул Альбертик, – шутки давно закончились. За то, что ослушалась моего приказа и прогуляла полдня, я же и уволить могу!

– Замечательно, – спокойно сказала я, – прямо такое совпадение! А я как раз иду в отдел кадров писать заявление.

– Какое заявление?!

– На увольнение.

– Вот и хорошо, – внезапно успокоившись, расцвёл улыбкой Альбертик, – пишите заявление, Лидия Степановна, я с удовольствием подпишу. Хотя, конечно, лучше если я вас по статье уволю. Давно пора было это сделать.

– По статье уже не получится, – деланно-грустно вздохнула я, – раньше надо было, когда я на доклад не пришла. Акт надо было составить по форме и всё такое. А сейчас я уже тут.

– Да. Не сообразил. Тогда сами пишите заявление, – согласился с моими доводами Альбертик и, развернувшись, зашагал в другую сторону по коридору, а я отправилась в отдел кадров.

 В нашем отделе кадров, как обычно, царили фикусы, герань и прочая ботаническая ерунда, изображающая тропические джунгли в понимании простого советского служащего, который дальше соседнего колхоза, куда он ездил ещё юным пионером на картошку, никуда и не выезжал. Здесь, как обычно, суетилась куча народа, так что Тоню я не сразу и заметила.

Давно уже с ней не общалась. Да и видела лишь пару раз, мельком. Сейчас, вблизи, я рассмотрела её получше. Тоня сильно сдала, в уголках глаз залегли морщины, как и траурная складка у губ. Она понуро сидела, думая о чём-то своём.

– Привет, Тоня, – улыбнулась я, – как дела у тебя?

– Здравствуйте, Лидия Степановна. Спасибо, всё хорошо, – Тоня невнятно махнула рукой.

– Да ладно тебе, еще по имени-отчеству называть друг друга будем, – проворчала я, – рассказывай лучше, что случилось.

– Ничего не случилось, – упрямо поджала губы Тоня.

– Я же вижу, что не всё хорошо, – прицепилась я.