Ответом мне стала широкая радостная улыбка Риммы Марковны. Светка же внимание на переезд в деревню не обратила – она вся витала в мечтах о футболе и о том, как она «покажет» этому Куликову.

Ну что же, пусть попробует. Честно говоря, я, как и Римма Марковна, как и тренер Иван Карпович, не приветствую такие эксперименты. Не зря за столько времени сложилось устойчивое отношение и гендерный подход к спорту. Это основано на отличиях в нашей физиологии. Да, есть женщины, которые дают сто очков мужчинам в отдельных видах спорта, но это скорее исключения. Кроме того, они потом расплачиваются своим здоровьем. Но сейчас я должна поддержать Светку. Пусть она научится сама делать выводы – подходит ей это или нет, научится принимать поражения и выходить из них с высоко поднятой головой. Я категорически против выращивания детей в жизненной «оранжерее», потом из них получаются одуванчики, которые при первых жизненных оплеухах впадают в депрессию и ломаются. Это неправильно.

Поэтому Светка на футбол пойдёт!

Не успела я утром прийти в теперь уже мой полуподвальчик, а под дверью меня ждала Людмила, мой новый личный секретарь. Это была деревенская девятнадцатилетняя девушка, чуть неуклюжая, с широким простоватым лицом, и здоровым румянцем на всю щеку. Возложенной на неё миссией она была горда до невозможности, меня же боялась и сильно робела.

– Здравствуйте, Лидия Степановна! – завидев меня, звонким голосом воскликнула она и смущённо покраснела.

– Здравствуй, Людмила, – чуть удивилась такому напору я, но похвалила. – Рабочий день ещё не начался, а ты уже тут.

– Мне Зоя Анатольевна сказала, чтобы я прямо с утра к вам зашла, – сообщила она.

– Ну так заходи, – я отперла кабинет.

Мы вошли.

– Ты график докладов составила? Тебе же передали? – спросила я, раскладывая блокнот и копии ГОСТов.

– Ну… я… сперва составила, сначала там Тамара Викторовна и Марлен Иванович с девяти до девяти тридцати, а потом с десяти до пол-одиннадцатого – Ксения Владимировна и Фёдор Кузьмич, – начала старательно отчитываться Людмила, косясь в блокнотик одним глазом. – Но потом пришла Капитолина Сидоровна и велела показать ей график. Я показала, а она кричать сразу начала и сказала, что первая будет она, а потом будет Фёдор Кузьмич, а потом…

– Стоп! Людмила, – хлопнула рукой по столу я, – давай сразу договоримся так. Твой начальник – я. Как меня зовут, и кто я такая, надеюсь, ты знаешь?

Людмила мучительно покраснела и несмело кивнула.

– Прекрасно, – продолжила я. А ты – мой личный секретарь. Я подчёркиваю – личный. Мой. Секретарь. А это значит, что никто, ни Капитолина Сидоровна, ни остальные не имеют права у тебя что-то требовать им показывать, кричать на тебя, а уж тем более менять мой график без моего разрешения. Это понятно?

На глаза Людмилы набежали слёзы, но она мужественно кивнула и в этот раз.

– Вот и молодец, – примирительно сказала я, – ругать тебя не буду. Но если опять кто-то начнет кричать или что-то требовать – отправляй их прямиком ко мне. Разберёмся. Договорились?

– Да… – прошептала Людмила.

– Хорошо. А теперь записывай новый график, – ухмыльнулась я, мысленно потирая руки, – первым ко мне на доклад пригласи, пожалуйста, Фёдора Кузьмича.

Я уже поняла, что это тот сердитый мужчина. Вот и начнём знакомство с него.

– Дальше, – я чуть задумалась. – Вторым я хочу видеть Иванова. Он вчера подходил по поводу графика?

– Подходил, – кивнула Людмила, – но там Тамара Викторовна на него так наругалась, что он сразу ушел. И ничего не сказал.

– Вот и чудненько, – широко улыбнулась я. – Значит, его вторым сразу и приглашай. А с десяти до пол-одиннадцатого я послушаю доклад Любимкина. И, если успею – то Герих. Хотя это вряд ли. Поняла?