– Да, специфика такая, – губами ответила Ирина, и повела Бориса в правую сторону, по лестнице они поднялись на второй этаж, открыли дверь и… галдёж, крики и шум обрушились на них. Борис с ужасом подумал: «Зачем она привела меня в этот „дурдом“, неужели у неё здесь есть друзья?» Ирина, видя недоумение своего друга, попыталась успокоить его:

– Не волнуйся, это только первое впечатление, оно всегда обманчиво, я сама испытала подобное в первый раз, а потом поняла, что не всё сразу можно понять.

– А как называется это… учреждение? – спросил Борис.

– Психоневрологический интернат, но, послушай внимательно, это вовсе не означает, что здесь находятся психический ненормальные люди. Здесь есть очень много ребят и девушек с сохранным интеллектом, но не имеющих социального образования, как у нас, я уже не говорю про среднее школьное образование. Вспомни американский фильм «Испытание любовью», так вот, если к таким людям с ограниченными функциями проявить должное внимание, то они, по своим интеллектуальным способностям, многих из нас могут заткнуть за пояс. Я не навязываю тебе свою точку зрения, просто, если хочешь, то можешь сам в этом убедиться. Идём?..

И они пошли по длинному коридору, по сторонам которого было много дверей, за которыми слышались различные голоса, и текла своя жизнь, отличная от привычной жизни. Мимо них передвигались инвалиды или, как говорят во всех развитых странах, люди с ограниченными функциями. Кто как мог: на колясках, на костылях, в ходилках или просто на ногах со странной и своеобразной походкой и с нескрываемым любопытством смотрели на Ирину и Бориса. У большинства на лице возникал немой вопрос: «Зачем вы пришли смотреть на нас, как в зоопарк?»

Ирина и Борис всё шли по коридору, пока не подошли к комнате №69. Ирина постучала и открыла дверь. Вошли. Борис, к своему удивлению, заметил, что она неплохо убрана и была довольно уютной. Там стояли две кровати, две тумбочки, стол, шкаф, даже холодильник был не очень большой и старый, мойка.

Стены были оклеены самыми простенькими и недорогими обоями, на полу был линолеум, который сильно истёрся от давности, а на потолке побелка, пожелтевшая от времени. Повсюду были видны большие трещины, местами выпадали куски цемента с песком, протечки, тараканы вели там свою жизнь, а зимой все щели промерзали насквозь. Невооружённым взглядом было видно, что ремонта давно не было ни косметического, ни капитального, по крайней мере, лет 35 или больше. Запущение страшное.

Он увидел двух девушек: одна сидела на коляске, а другая просто на постели. Обе были заняты каким-то делом, видимо, что-то писали, а вернее сказать, одна диктовала, другая – писала. Почему-то в глаза Бори бросилась та, что была на коляске, и он задержал взгляд на ней, потому что не видел ничего подобного…

– Здравствуйте, девочки! Вот пришла вас проведать со своим другом. Это Надя и Нина – мои давние и самые лучшие подруги, а это Борис или просто Боря, познакомьтесь, – заговорила Ирина, входя в комнату, и пропустила Бориса вперёд.

– Очень приятно, – сказал Борис и протянул им руку. Надя мягко пожала её, а Нина руки не подала.

– Извини, Боря, Нина не может подать руку, – сказала Ирина, и Борис пожал Нину за плечо, но почему-то сразу перевел взгляд на Надю.

Его поразила её внешность: волосы светло-золотистые, немного вьющиеся, спадали на плечи крупными кольцами, словно летнее солнце запуталось в них, невысокий, но красивый лоб, в котором почему-то чувствовалась властная натура. Худенькие плечики и такой же миниатюрный, но стройный стан, в котором не чувствовалось физического развития, миниатюрные стопы, на которые вполне войдут хрустальные туфельки Золушки.