Он молча сел в машину, в которой дремал Лоськовский.

– Ну, что? – спросил последний, открыв заспанные глаза. – Теперь, домой?

– Да. Только заедем сначала к Прокопьеву. Отдадим ему свидетельство о смерти и заберём все подготовленные для нас документы. А вот после этого – домой.

– Точно. Я и забыл, что к нему заехать придётся. И по дороге, желательно, заскочить в какую-нибудь столовую или кафешку. А то с утра – не жрамши. Так и до язвы желудка не далеко.

– «Не жрамши», – передразнил коллегу Долгов и продолжил своим обычным голосом, обращаясь к нему же. – Поехали, трудоголик-проглот. Будем надеяться, что Прокопьев подскажет, где здесь недорого, вкусно и без опасности последующего отравления желудка покушать можно.

14

– Петрович, мы прибыли, – довольным тоном доложил Долгов, входя в кабинет Сорокина.

– Хорошо, – отреагировал тот. – И каковы результаты вашей поездки?

– Результаты положительные. В колонии опросили всех, кого надо было. В Семеновске тоже всё сделали и забрали имеющиеся у них документы, которые необходимы для приобщения к материалу, находящегося в производстве Лоськовского. Я считаю, что мы удачно скатались. Вот только терзает меня одно сомнение.

– Какое же?

– Мы были на том месте кладбища, где обнаружили тело погибшей Лантратовой. И там я видел на большом дубе след, оставленный ударом молнии, которым предположительно её и убило. След этот расположен от земли на высоте уровня груди человека. Это все отражено в протоколе осмотра места происшествия, составленном ими в среду.

– Ну и что в этом может вызвать твоё сомнение? Попав в Лантратову, молния затем поразила и дерево.

– Да, всё так. Только я разговаривал с их судмедэкспертом, который производил вскрытие тела. Исходя из всех полученных мной данных получается, что направление удара молнии было прямо перпендикулярно положению тела погибшей, и параллельно поверхности земли. Какой-то прямолинейный удар молнии получается.

– А что сказал эксперт? Такое может быть?

– Он сказал, что, теоретически, да, может.

– Тогда я не пойму, почему ты сомневаешься. И для чего ты в процессе сомнений дополнительно мне мозг «выносишь». Мне ведь заняться нечем. Да?

– Подожди, Петрович, не кипятись. Мы с Лоськовским обследовали почти всё кладбище. На достаточно большом расстоянии от места обнаружения тела Лантратовой мы увидели другое дерево с точно такими же по форме глубине и иными характерными признаками след от удара молнии, на такой же высоте.

– Я надеюсь, что другое тело вы там не нашли?

– Слава богу, нет. Но складывается такое впечатление, что в этом, втором выявленном нами месте удара молнии, её сила форма и направление были точно такими же, как и в первом, на котором обнаружили труп пропавшей у нас девушки. Два абсолютно одинаковых удара молнии. Все это не очень похоже на случайные, хаотичные, неконтролируемые и неповторяющиеся природные явления.

– А что на это говорят сотрудники в Семёновске?

– Ничего не говорят. Они это второе место не нашли и о его существовании даже не знают. Вернее, они его и не искали. Их вполне удовлетворила версия того, что Лантратова погибла от воздействия на неё природного явления. Поэтому осмотром небольшого участка, прилегающего непосредственно к месту, где находилось её тело, всё и закончилось. Дальше от этого места они ничего не осматривали и не искали.

– Н-да, – задумчиво произнёс начальник розыска, продолжив неторопливо рассуждать. – Своими предположениями ты сейчас ставишь под сомнение эту удовлетворяющую их версию, переводя факт обнаружения тела Лантратовой в криминальную плоскость. И тем самым, возможно, «повесишь» им нераскрытое преступление. Убийство. Вот они тебе «спасибо» скажут. И это после их помощи нам с документами. Ты это понимаешь?