– Так может ему давно пора на покой? На пенсию. Тогда взяли бы на его место помоложе, чтобы хотя бы раз в день обход делал.

– На покой ему давно пора. Но за те деньги, которые там платят, туда никто не пойдет. А помоложе тем более. Приходится пользоваться тем, что есть.

– Понятно, – разочарованно выдохнул Артём, после чего немного подумал и спросил. – В воскресенье, когда у вас дождь начал лить, молнии тоже были?

– Сторож говорит, что видел вдалеке на кладбище вспышки, похожие на молнии. Учитывая его показания и характер повреждений на теле погибшей, я практически стопроцентно уверен, что она погибла от удара молнии.

– Сторожа проверили? Вдруг, он заинтересован в смерти Лантратовой? Поэтому и даёт такие показания.

– Кто? Захарыч заинтересован в её смерти? Ха! Вы не знаете его. Захарыч – божий одуванчик. Он и мухи не обидит. Его у нас в городе знают почти все. В том числе и я. Этот дедуля точно никакого отношения к её смерти не имеет. В этом я уверен. Однозначно.

– Как ты сам думаешь, если она сама туда пришла, то зачем?

– Я говорил, что не знаю. Необходимо с её родственниками переговорить, знакомыми, близкими. Может быть, они что-нибудь пояснят. Вы с ними не разговаривали об этом?

– Пока нет. Но, скорее всего, придётся.

– Ещё вопросы есть? – спросил хозяин кабинета, спустя несколько секунд молчания.

– Пока, нет.

– Тогда говорите, что вам нужно из документов, имеющихся у нас для приобщения к своему материалу?

– Заверенные копии её паспорта, свидетельства о смерти и документов, свидетельствующих об обнаружении её тела на территории вашего города, – бодро отчеканил Лоськовский.

– Понятно, – заключил Прокопьев. – У меня есть почти все эти бумаги, кроме свидетельства о смерти. Оно сегодня утром должно было быть готовым, но я не успел забрать его. Если вы съездите, заберёте и привезете мне его, то я, пока будете мотаться туда-сюда, подготовлю и заверю все остальные копии документов. Идёт?

– Нам нетяжело съездить, – сказал Долгов, – только скажи и покажи куда. И позвони туда, чтобы нам это свидетельство выдали. Мы же всё-таки неместные милиционеры. И хотелось бы с судмедэкспертом поговорить, который вскрытие тела Лантратовой производил.

– Хорошо, – радостно заявил лейтенант, потирая руки. – Это недалеко. В одном здании ЗАГС, бюро судебно-медицинской экспертизы и морг расположены. Только входы во все эти учреждения с разных сторон. Я туда позвоню, и вам все дадут. И с судмедэкспертом можете поговорить. Я, правда, не понимаю, зачем вам это. Но если вы хотите, то я предупрежу и договорюсь с ним. Смотрите сюда.

Местный оперативник подошёл к большой карте на стене, на которой был схематично изображен город Семёновск.

– Наш отдел находится вот здесь, – указал он карандашом точку на карте. – А здание ЗАГСа, морга и судмедэкспертов находится вот здесь. Видите? Хорошо. Ехать следует вот так. Понятно? Хорошо. Зайдёте с этой стороны здания.

– Да, – отметил Долгов, смотря за траекторией движения карандаша. – Всё понятно. Это совсем недалеко. Доедем быстро. А кладбище, на котором Лантратову нашли, где? И где конкретно её тело обнаружили? Покажи.

– Вот кладбище, – продолжил водить карандашом по карте Прокопьев. – А вот место, где её тело нашли. Прямо рядом с могилой, на которой большой каменный крест с выбитым ангелом стоит. У растущего рядом дерева, в стволе, имеется обгорелый след от попадания в него молнии. Запомнили?

– Да, тоже поблизости. И кладбище, вроде бы, не большое.

– Конечно, не большое. Город-то у нас маленький. А новое кладбище – за городом.

– Ладно. Тогда мы поехали, а ты позвони, чтобы нас ждали.