5

– Уголовный розыск, – дежурно представился Долгов, показывая в развернутом виде служебное удостоверение сотруднику охраны городского морга. В связи со спецификой работы оперативник был вынужден иногда посещать данное помещение.

– Да знаю я, что ты – розыск, – спокойно ответил ему пожилой охранник, который здесь работал, наверное, со времен постройки самого здания. Из-за солидного возраста и почтенного стажа службы в данном заведении его все уважительно звали – Дмитрич. А вот напарники его менялись настолько часто, что другие работники и частые посетители сего печального учреждения даже имен их не успевали запомнить.

Охранник внимательно смотрел на оперативника, ехидно заметив:

– Или я так необыкновенно похорошел, что меня даже опера узнавать перестали?

– Ой. Прости, Дмитрич. Я сегодня – после дежурства. Немного покемарил и сразу сюда. Поэтому толком не проснулся, – извиняющимся тоном произнес Артём и обыденным добавил, – я, к сожалению, как обычно.

Находясь внутри помещения, он объяснил дежурному работнику морга цель своего визита. Тот понимающе кивнул головой и, махнув рукой в сторону, добавил:

– Вон в той комнате. Мокрую тряпку и салфетки я вам дам. Пока с телом ничего не делали, так как неопознанное. Соответственно родственники не торопят, да и работы сегодня много, поэтому – подождёт.

Артём стоял в холодной комнате хранения тел, стараясь не смотреть туда, где раньше было лицо трупа. Он мокрой тряпкой оттирал кровь с тех пальцев, которые были наименее повреждены, насухо вытирая салфетками отмытые. Милиционер с грустью подумал, что такие моменты его работы никогда не покажут в сериалах про оперов, которые часто стали крутить по телевизору.

Вычистив салфеткой указательный палец левой руки, на внутренней стороне второй фаланги он заметил маленькую татуировку. Она представляла собой круг, внутри которого был выбит еще более маленький крестик.

6

Артём в детстве был очень подвижным и активным мальчиком.

В возрасте девяти лет он пошел в секцию самбо. До детского клуба, где она находилась, приходилось минут сорок добираться на троллейбусе, а потом ещё пешком идти. Тренировки занимали почти всё время, свободное от учёбы, выполнения домашнего задания и чтения книг.

Сами занятия в спортзале Артёму нравились. Сначала он воспринимал их как какую-то игру, в ходе которой надо было выполнять указания тренера. Если у мальчика получалось добиться требуемого, и наставник его хвалил – значит, сегодня в игре он выиграл.

Постепенно, в течение определенного времени он привык к нагрузкам. Тело стало послушным, гибким и более мускулистым. Постоянное повторение многочисленных упражнений и силовых приемов выработали выносливость и упорство.

Он хорошо запомнил тот момент, когда спустя какое-то время занятий наработанная мышечная память и технические навыки позволили ему осуществить бросок автоматически, не задумываясь, исходя из конкретного положения соперника, который тоже старался повалить его на тренировочные маты. Тело, руки и ноги практически сами знали, что надо потянуть, где присесть, в какой момент подсечь. Было приятно ощущать, как вроде бы несвязанные движения различных частей его тела складываются в комбинацию, в результате проведения которой противоборствующий ему мальчик с грохотом падал на борцовский ковёр.

Естественно, эти перемены не остались без внимания тренера.

Сначала Артём принимал участие в показательных выступлениях самбистов. Затем он, вместе с наставником и со своими одноклубниками, выезжал на совместные тренировки в другие борцовские секции города, где проводились товарищеские схватки с их наиболее подготовленными спортсменами-сверстниками.